Так, это уже подозрительно. С чего подавальщик застыл и рожу скорчил, словно его поднос с винным кувшином за руку цапнул?
— Прошу прощения, господин, нет у нас таких. Госпожа хозяйка не дозволяет калечить птичек.
Да ладно? Серьезно? А ведь такая хорошая версия была.
— С чего вдруг? — Я натурально удивился, даже играть не пришлось.
— Госпожа хозяйка не любит такие методы. Госпожа хозяйка стала госпожой, но еще помнит, как была простой птичкой, которую… ох, простите, я много болтаю. Что-то еще принести, господин? Закусок к вину поострее?
Вот оно как. А вот теперь все прекрасно сходится. И дорогие благовония, и возраст. Действительно, есть у путан единственная возможность прожить дольше обычного и немного поднять свой статус. Самой стать хозяйкой борделя.
— А сама госпожа еще принимает гостей? — вроде как невзначай поинтересовался я, тыча пальцем в тетрадку с меню — по очереди указывая на каких-то сушеных мальков в южных специях, фрукты и сладости.
Подавальщик едва не уронил пустой поднос, но все же ответил, нервно оглядываясь:
— Далеко не всех, господин. Только тех, что ей понравятся.
— О? А кто ей нравится? — Вот как чувствовал! Не зря свою смазливую рожу побрил и отмыл! — И что, любезный, считаете, у меня нет шанса? — и ухмыльнулся понахальнее. — Подите, передайте госпоже, что я желаю пообщаться и на деньги не поскуплюсь. Если решит ответить — жду здесь. Интересную беседу и другие не менее занимательные занятия я предложить смогу, уж точно ни одна женщина не пожалеет!
— Спрошу, господин, — мотнул головой служка и, отдав поднос другому пацану, быстро скрылся на верхнем этаже.
Я развалился попривольнее и начал просчитывать наперед. В уединенную комнату с этой паучихой соваться не стоит, я не знаю ее возможностей. Не просто так она людей столько лет губила, что-то должна уметь. Я, конечно, крут и черен, словно безлунная ночь, но осторожен и по-глупому рисковать не люблю. Лишь потому еще жив. Пощупаю в разговоре, посмотрю… а ночью уже навещу, когда ждать не будет.
Увы, планы не всегда сбываются.
— Молодой господин хотел меня видеть?
— Эй, там! Дорогу капитану алых сов!
Фраза, сказанная бархатистым женским голосом, и резкий крик с улицы раздались одновременно. По моему позвоночнику прошла волна холода, и я пожалел, что у меня нет глаз на затылке. Побрился, шатт. Помылся! Аккурат, чтобы одна поганая птица, которой по недоразумению не выжгло все аж до хвостового оперения, меня узнала!
Какого… этого придурка шаттова сюда принесло именно сейчас, а?! Что вообще церковникам понадобилось около борделя?