Так. Не туда. Отвлекся. Надо сосредоточиться. О чем там я говорил?
— В итоге имеем мы бывалого параноика, который твою неуклюжую слепую маскировку раскроет на раз. Я уже молчу о твоей инаковости, которая так и лезет наружу, и незнании правил этой страны и мира. Сразу понятно, что тепличный цветок и баба. А там и про святую, которую ищут храмовники за изрядную звонкую монету, вспомнят. И даже если ты найдешь какие-то прямые доказательства его вины… он — местный добрый дедушка. А мы — непонятно кто, а если глубже копнуть — два проклятых чернюка. Да-да, ты изгнанная — тоже в их глазах не выше меня.
— Ты прав.
Я уже было открыл рот для продолжения, но тут же закрыл его. Да ладно! Шатт! Согласилась. То есть мозги в этой голове под повязкой все же есть. Тогда почему мне от ее согласия тошно?! Потому что согласилась и поникла, словно внутри нее свечу кто-то задул? Хотя почему «кто-то», я же и задул…
— Вот не надо мне тут сырость разводить. Ты всю дорогу такая была сволочь блаженная, посмотреть есть на что! Не смей сейчас киснуть, поняла? Я что-нибудь придумаю. Мы что-нибудь придумаем. Но утром! Когда выспимся и поедим. Не знаю, может, ты и способна скакать на своих ножках-палочках круглыми сутками, а я живой человек. Все! Отдыхать!
Зарычал мысленно и пошел собирать подушки. Святая у нас на кровати спит. А я, как пес, на полу, на одеялах. Даже думать не хочу, что она устроит, если я просто хотя бы намекну о том, что можно бы рядом лечь, кровать-то «супружеская», нам номер в соответствии с маскировкой выдали.
Лучше совью себе нормальное мягкое гнездо на полу и высплюсь. Потому что сил моих уже нет еще по этому поводу собачиться. И ладно бы она визг подняла про неприличное поведение и недостойное думание. А если опять вот это вот устроит — свечку погасит, уголки губ из вечной полуулыбки опустит вниз и превратится из знакомой сволочи в призрак усталой скорби? К шатту такое удовольствие!
— Мне кажется, на полу неудобно.
Эта фраза застала меня в полунаклоне с горой подушек в охапке и пригвоздила к месту, словно кочергой в зад. Что?!
— Тебе кажется, — не повелся я, перебирая те самые подушки, что служили «животом» святой. — На полу еще получше будет, чем на этой колченогой табуретке, которую жулик-хозяин выдает за кровать. Особенно если подушек взять побольше. Лучше скажи, какая из них та, на которую помочился твой пушистый недомерок. Тебе отдам.
— А ты понюхай и сразу поймешь. — Призрак скорби канул в ночь, слава всем мертвым богам, вернулся призрак слегка ехидной, как мне все время кажется, улыбки.