Если сопоставить все, что мы узнали за утро, и то, как он запинался и решительно заявлял, что мне в «том месте» не место, выходит, помчался мой спаситель куда-то в бордель.
Ну, куда еще мог без спросу ночью ускакать пубертатный подросток, чтобы мама не узнала? Если бы просто к подружке — вряд ли у ровесницы нашлись бы те благовония. Скорее, так будет пахнуть взрослая женщина.
А еще Инсолье, кажется, по ходу разговора вспомнил нечто, о чем мне не сказал. Но это нечто еще вернее направило его в сторону веселого дома.
Но меня он туда брать не стал, потому что… ну, «почему» — это как раз ясно. Я «приличная женщина», а здешние нравы строги.
А еще была оговорка приказчицы в лавке — она хотела сказать, кто такими запахами пользуется, но запнулась и явно смутилась.
Может, тогда действительно ребенка никто не убивал? Просто зеленый пацан решил в бордель сбегать, а наутро не рискнул родителям на глаза показываться. Ведь давно известно: чем строже пригляд, тем сильнее подросткам хочется куда-то сбежать и что-то натворить.
Но почему Инсолье опять вспомнил покалеченную ногу преступника и резко сразу после этого засобирался в веселый дом? Какая связь?
Гадать бессмысленно. Оставалось только ждать.
И я ждала. Не чувствовала вкуса тех самых медовых коржиков и горького кофия, по мне оно все было одинаково ватное от волнения и разных мыслей. Ждала… уже почти весь назначенный час прошел.
Сейчас появится, все объяснит, и сразу станет легче жить. Или мы ошиблись, или Инсолье по полочкам разложит все свои выкладки, которые приведут нас к цели. Он умный.
Но я ошиблась. Час действительно подходил к концу, когда спокойствие на рынке оказалось нарушено.
— Сами алые, божечки… целый отряд! Ищут кого-то? Куда поехали? Да ну, что совам бога делать в борделе, что за чушь?!
Меня будто сквозь одежду снизу раскаленным шилом укололи. Еще секунду назад я невольно отпрянула вглубь ниши, в которой стоял низкий столик и были разложены подушки вместо стульев. Радовалась плотной белой вуали, полностью скрывавшей мое лицо. Но теперь…
Теперь поняла, что надо не просто идти — бежать. Туда, где сейчас Инсолье.
Он зря посчитал, что я не замечаю его опасений. С отрядом алых сов мой спаситель не хотел встречаться категорически. Не хотел, хотя все время делал вид, что вроде как только меня спасает от злых бывших братьев. Но у него и у самого были какие-то недобрые счеты с этими людьми. И большой отряд воинов церкви для моего спасителя не менее опасен, чем для меня.
Только я знаю, куда они поехали, и у меня закрыто лицо. А его предупредить некому.