Мы даже не обустраивались особо, только чинили сломанную мебель, как могли, и плели ограду из веток для каждого дома, у которого её ещё не было. Двое старших мальчиков уехали на деревенском грузовичке из деревни и примерно месяц их не было, а мы жили-поживали спокойно. Но затем вместе с ними приехали первые гости – клиенты. Они захотели секса с девочками.
– К-как?! – ошарашенно воскликнула Диа. – Но ведь это…
– Педофилия, да? – улыбнулась Небо. – По правде говоря, звучит ужасней, чем было на самом деле.
У нас были правила: секс – только с четырнадцати, и очень задорого. Для сельских клиентов, наших первых, это стоило дешевле, чем для тех, кто стал приезжать позже. Богатые бизнесмены, политики, артисты из телевизора…
Совсем детей, то есть вроде меня и ещё четырёх девочек от девяти и до тринадцати, не трогали. В большинстве случаев всё ограничивалось объятиями да просьбой посидеть на коленках. Конечно, у них там вставало, но тут уж ничего не поделать. Однако были и другие. Клиенты поизвращённей просили нас раздеться и мастурбировали, рассматривая. Но самой дорогой услугой был минет, на моей памяти ей воспользовались лишь семь клиентов.
– У детей?! – глаза Дии расширились от негодования.
Небо лишь пожала плечами.
– Мы не видели в этом ничего ужасного. Это казалось нам странным, но мальчики уговаривали. Это как бы игра, нужно, чтобы выжить. Вот так объясняли.
В целом жили мы неплохо. У нас было многое, чего не было раньше. И сладости, и игрушки, и одежда разная.
Но однажды опять случилось нехорошее. Когда мне было тринадцать, я влюбилась в одного мальчика. Он был одним из наших «телохранителей» – охранял от слишком наглых клиентов. И однажды мы с ним переспали. По любви, как я уже сказала. Когда старший узнал, сильно разозлился. Оказалось, он хотел продать мою девственность очень-очень-очень за много денег. Меня тогда сильно избили, а мальчика… мне кажется, убили.
Потом меня наказали. Целый месяц держали на хлебе и воде, я сильно исхудала. А потом приехала Мадам и меня спасла.
– Мадам? То есть она вовсе не плохой человек? – задумчиво протянул Корд.
– Совсем не такая. Почему ты так подумал?
– Ну, она же сутенёр.
– Это не делает человека плохим, – пожала плечами Небо.
Мадам не только меня оттуда вытащила, а всех остальных девочек тоже. Старший сопротивлялся, стрелял из ружья, а потом убежал в лес – я не знаю, что с ним стало. Остальных мальчиков, кажется, посадили в тюрьмы.
До восемнадцати я у неё не работала. По закону нельзя, да и сама Мадам была против. Говорила, чтоб у девочек осталось хоть немного детства.