– …Который в тот момент сидел в баре и уговаривал дальнобойщика совершить таран. В таком случае, он должен был знать о твоём маршруте задолго до того, как ты его выбрал. То есть к моменту, когда предполагаемый сообщник отправил ему сообщение, он не знал только время твоего отъезда из кинотеатра, то есть не мог подсчитать необходимое время выезда дальнобойщика, чтобы он смог с тобой встретиться. Но на самом деле, эта информация ему и не требовалась, ведь, судя по твоим словам, он и без того прекрасно видел будущее, раз сумел устроить на тебя засаду в совершенно случайном месте.
Твою ж!..
2
В тот памятный вечер, когда Фламинга впервые привела его к себе домой, Форса ужаснуло место, где та жила. Зато случившееся после того, как они попали в квартиру, оставило у него в лучшем смысле неизгладимые впечатления.
Сегодня Форс сидел на кухне и наблюдал за Фламингой, которая нарезала соломкой свеклу для борща. Их встречи стали регулярными, но, по просьбе Форса, только на её территории: не хватало ещё, чтобы на работе прознали, что он встречается с журналисткой.
Особенно ни к чему это было знать Корду.
Кстати о нём… Форс внезапно обнаружил, что версия друга никак не выходит у него из головы.
– Форс, ты меня слышал? – услышал он будто издалека.
– А?
– Как дела на работе, спрашиваю.
Фламинга недовольно посмотрел на Форса – видимо, этот вопрос она задала уже не раз.
– А… Да ничего, потихоньку, – следователь наконец выпал из глубокой задумчивости. – Всё ещё расследуем убийство в больнице.
– Есть новые зацепки?
– Ты же знаешь, я не могу об этом говорить…
– Ну хоть намекни, а то кормить не буду!
– Эй, ну зачем же так сурово.
Борщ Фламинга варила отменный. Однажды, еще на одной из первых встреч, Фламинга угостила им своего нового парня. Разогретым, вчерашним – но Форс чуть язык не проглотил. Он определённо нашёл женщину своей мечты.
– Скажем так, м-м-м… Если бы мы посетили античный театр, ты бы не удивилась этому.
– Этому?
– Больше ничего сказать не могу, прости.
Фламинга повернулась к разогретой сковороде, вывалила в неё свеклу, добавила к ней уксус, соль, сахар и поварешку говяжьего бульона и оставила тушить на среднем огне.
Форс никогда не говорил ей точной информации напрямую, но ей этого и не требовалось. Возможность интерпретации позволяла журналистке придумывать и описывать события исходя из собственной фантазии, а потому не мешать работе милиции. В конце концов, она работает в развлекательном женском журнальчике, фактография ей ни к чему. Но будет забавно, если её нестандартный подход раскроет личность преступника раньше, чем следствие.