На глазах Мезенцевой покатилась слеза.
– Что было дальше? И как вы ему помогали, гражданка Мезенцева лейтенанту Лазареву? О чем была информация, которую вы собирали для него?
Вопрос Костина на какую-то секунду ввел ее в ступор, но она быстро оправилась от этого.
– Я собирала недельную информацию о поступающих грузах и ждала его звонка. Как правило, он звонил мне в конце рабочей недели, за полчаса до окончания смены.
Костин не спускал с нее глаз, и ее рассказ был столь убедительным, что не мог не вызвать у него ни малейшего сомнения. Однако, вот это самая убедительность и вызывала у него подозрение.
– Как происходила переда информации?
– Сначала лейтенант приезжал ко мне, и я передавала ему эти списки. Затем он поменял схему. Ко мне стала приезжать молодая красивая женщина: блондинка, лет двадцати пяти, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, ну чуть ниже меня.
– Две недели назад, лейтенант приехал ко мне сам. Он предупредил меня, о том, что органы СМЕРШ вышли на немецких диверсантов, что я представлена к правительственной награде и что осталось еще немного и все закончится.
***
Костин улыбнулся. Встав со стула, он прошелся по кабинету и снова сел.
«Хорошая легенда, да и сама Мезенцева неплохая артистка. Игра впечатляет: СМЕРШ, награда…. Строит из себя наивную деревенскую девушку» – подумал Александр, продолжая разглядывать девушку.
– Вы что, молчите? Вы мне не верите? – спросила она капитана. – Я давно заметила, что люди никогда не верят правде. Соври – поверят, а вот правде….
Костин снова улыбнулся.
– Я должен вас огорчить, гражданка Мезенцева, но Виктор никогда не был сотрудником СМЕРШ, он – немецкий диверсант. Вчера вечером мы его арестовали. Вы знаете, как вас там, Людмила или еще как-то, он нам все рассказал, и отпираться не стоит. Нас осудят, как пособницу немецкому диверсанту и расстреляют только по его показаниям. Поэтому вас спасет лишь чистосердечное признание. Сейчас мы проведем с вами очную ставку, и тогда вас уже не спасет ничего.
Мезенцева словно окаменела. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Я не знаю, что он вам там наговорил, но я вам рассказала правду. Делайте со мной, что хотите.
Костин устало поднялся со стула и как-то буднично произнес:
– Лейтенант веди ее во двор, пусть Богу рассказывает свои сказки. У вас был шанс, но вы его не использовали.
Лейтенант Званцев поднялся из-за стола и подошел Мезенцевой.
– Вставай! Пошли во двор, немецкая сука! Я сам лично всажу тебе пулю между глаз.
Женщина продолжала сидеть.
– Ты что, меня не поняла? Вставай, сука, топай во двор!