Она быстро переоделась и понесла кота в женскую комнату.
– Алла Геннадьевна, здравствуйте, – начала она с порога. – Тут такое дело, ваш кот ночевал у меня.
– Ах, вот он проказник! – воскликнула женщина и взяла Маркиза на руки. – Он везде носится все время, ему места здесь мало, он так-то гулять любит на улице, но тут его не выпустить, к сожалению. Убежит еще!
– Ну да, это понятно, – улыбнулась Татьяна и покинула комнату. Впереди ее снова ждал интересный день.
Она провела еще один день в городе и, возвращаясь в хостел, решила заглянуть на небольшой местный рынок рядом с площадью, где торговали местные бабушки и дедушки.
К ее удивлению, она встретила там Аллу Геннадьевну, продающую яблоки и другие фрукты.
– Добрый день, а вы здесь работаете? – удивленно спросила она, подойдя ближе.– Не ожидала вас здесь встретить.
– Да что вы, милая, это так, подработка в выходные дни, – грустно ответила женщина. – Я так-то в магазине работаю сутки через трое продуктовом, а тут так, понемногу. Чтобы выживать, как говорится.
– Понимаю вас, – вздохнула Татьяна. – Ну, тогда мне три яблока и четыре груши. И я сделаю вам из них фруктовый салат с йогуртом вечером. Я вас угощаю.
Алла Геннадьевна улыбнулась в ответ.
– И как вас угораздило оказаться в этой ночлежке?
Алла Геннадьевна вздохнула и отпила горячий кофе. Она слегка всплакнула и стерла слезу со щеки.
– Мне кажется, Таня, ты очень хороший и светлый человек, и я могу с тобой поделиться своей печалью, хотя не люблю этого делать. Это все воспоминания, сложности в голове.
– Не переживайте так, – сказала Татьяна, добавляя себе в тарелку фруктового салата. – И почему вы торгуете на рынке?
– Чтобы кормить кота хорошей пищей, ведь она так ему важна, – ответила ей Алла Геннадьевна. – А вообще я могу многое рассказать. Просто я осталась так на улице, так вышло. С дочерью не общаюсь много лет, мы с мужем не смогли принять ее выбор, когда она за бывшего уголовника замуж выходила. А они потом уехали в Воронеж, и наше общение прекратилось. Муж мой в прошлом году нашел себе молодую любовницу, она его окрутила, вот и выгнал нас с Маркизом на улицу. Дом-то на него был записан. Я бы к дочери поехала, но боюсь, не примет она меня, вот и приходится перебиваться подработками и жить в этой уютной ночлежке.
Она расплакалась и отвернулась. Татьяна обняла ее и попробовала поддержать.
– Я думаю, что вам стоит написать вашей дочери. Вы же не чужая, она вас поймет и, возможно, заберет к себе. Или хотя бы чем-то поможет. Я уверена! А, может, я могу вам чем-то помочь? Может быть, я поговорю с ней?