Он помнил месторасположения каждой скважины, которую задавал лично, и знал где и на какой глубине можно вскрыть подземную воду, а затем использовать её в самых разных целях.
До последнего времени с ним искали встречи люди, которым нужна была вода. Чаще всего они усаживали его в машину и везли на участок, где он лично задавал скважину, и где можно было извлечь воду с минимальными затратами средств. Помощь его была, как правило, бескорыстной, чаще всего за «спасибо».
В последние дни я гулял с ним по берегу реки Большая Алматинка, он уже плохо слышал, указывая на обмелевшее русло, пояснял мне, куда в данный момент, и по каким конкретно каналам отведена вода. Он улыбался, созерцая склоны берегов, покрытые благодатной зеленью трав и расцветшими деревьями. Потом я подводил его к дому, где он жил и где его поджидала Зоя. Дом этот я называл не иначе как «ковчегом» в стихотворении, посвящённом хозяйке.
«Ковчег» библейский – не простой, -
Тобою добытая хата.
Когда она была пустой? –
Страстей в ней и умов – палата.
В ковчеге муж и дочь, и сын,
Сноха, и внук, и внучка.
Собаки три, да кот один,
Да голубь есть Петюшка.
В душе у каждого из Вас –
Мир утончён и светел.
Хотя в загашниках подчас
Гуляет только ветер.
Увы, что делать? – такова
Судьба в разведке недр:
Потребность в умных головах
Ушла сегодня в небыль.
Но кто сказал, что жить нельзя,
Что клан малаховский не стоек? –
Не пропадёт сия семья,
Когда главенствует в ней Зоя.
Невероятный чудодей –
Растений друг неугомонный:
Её цветы растут везде –
В земле, в воде и… на балконе.
А потом вспомнились стихи и о самом Малахове:
Не помню,
Чтобы ныл Малахов,
Хоть жизнь порой и не проста.
Душою дружен он с Аллахом,
Не отвергает и Христа.
Живи, как жил, и впредь –
С распахом,
Пусть с глаз твоих сойдёт печаль.
Желаю я,
Чтобы Малахов
С восторгом каждый день встречал.
И сгинет пусть
Печать унынья
С души, познавшей
Свет и тень,
Хочу желать тебе отныне,
Чтоб всякий день
Был светлый день.
Пусть ложными все будут страхи,
А путь расчищен от преград.
С днём Ангела тебя, Малахов,
Виват! Виват! Виват!
Г. Алма-Ата
28.10.1972г
Я нахожусь в редакции газеты «Вечерняя Алма-Ата», сижу в кабинете заведующего отделом литературы и искусства В.А. Бернадского и в сигнальном номере за сегодняшнее число вычитываю свою статью «Пегас бывает строптивым». Сам Бернадский в типографии, которая находится в подвале высотного здания, что стоит напротив Зелёного базара по улице Горького. Сегодня он ответственный дежурный за выходящий номер.
Привожу основные моменты статьи. Начинается она так:
«Воскресенье. Вы сидите у окна. У вас немножко грустное, элегическое настроение. Ну, конечно же, оно навеяно осенью. Осень всегда склоняет нас к тихому, немного печальному, но всегда светлому раздумью. Невольно вы тянетесь к карандашу, и рождаются строки: