– Один вопрос, Сава, – червь сомнения глодал какую-то часть Артема, и этому надо было положить конец. – Всю сумму заплатил Слава, да?
В трубке опять воцарилось недолгое молчание.
– Да, мой умный друг, – не стал отпираться Краев, – ты, как всегда, до всего докопался. Я только проводник. И на какого я Айболиту вообще про друзей заикнулся? Надо было сказать, что деньги от меня, и не краснел бы я тут сейчас. Вот дурак!
– Ничего, ты молодой, исправишься. Давай, до созвона! – ответил Артем и отбился.
«Странно, – подумал он, – а настроение почему-то поднялось. Почему?»
В палате его ждали Либерман и Анисимов, и их взгляды были красноречивее всех слов. Артем передал им разговор с Ялынским. Не утаил он и информацию про Москву – когда-то об этом все равно пришлось бы рассказать.
– Артем Григорьевич, а вы вообще как себя чувствуете? – спросил Либерман. – Извините, если…
– Нет, нет, – взмахнул руками Горбунов, – никаких проблем. Вот честно – я чего-то не понимаю. Если не считать каких-то мелочей, то я вообще не ощущаю ничего такого, чтобы считать себя действительно больным человеком. Без обид, может, я неверно выражаюсь? Ведь понимаю, что все эти анализы и прочие дела – все это не может врать, все это слишком серьезно. Но если бы я не почувствовал тогда усталость – в тот момент, когда вроде бы не должен был ее чувствовать, – я бы даже не задумался о том, что я чем-то болен. И дальше вел бы такой же образ жизни. Тот образ жизни. А сейчас, – он посмотрел на собеседников, – я не знаю. Честное слово.
Либерман и Сан Саныч переглянулись, при этом оба покачали головами. Артему это не понравилось.
– А что?
– Видите ли, Артем, – после некоторой паузы ответил Лев Соломонович, – мы тут разговаривали, пока вас не было, и перед нами встал вопрос, на который мы не смогли до конца ответить.
– Какой вопрос? – спросил Артем и тут же понял, что сделал это зря: он догадался о том, о чем пойдет речь, раньше, чем Либерман начал говорить.
– Была ли напрасной смерть Василия?
Артем с трудом сдержался.
«…мы не смогли до конца ответить». Какое лукавство!
Было нетрудно сообразить, какого ответа ждут от него оппоненты. И те слова, которые он услышал сегодня от Шевчука, тоже ложились в одну струю со сказанным только что. От него ожидали действий. И решимости. А самое главное, он должен сделать окончательный выбор.
Но ведь он пообещал им, что он «в деле»! Неужели этого недостаточно? Или они чувствуют, что он еще колеблется?
Артем понимал, что он до сих пор не определился со своим отношением к вот такому решению определенных проблем, стоящих перед гражданами общества. Привыкший жить в социуме по законам государства – да, пусть иногда и попирая их, но не очень явно и не слишком переходя те границы, за которыми начинается явный криминал, – он всеми силами старался решать вопросы в соответствии с этими законами. И сейчас значительная его часть просто кричала: «Ведь так нельзя!» – да, нельзя, потому что это было незаконно!