– Внизу кто-то ходит, – сказал Данила, – или подростки, или большие собаки. И плюнул вниз.
– Разбитые окна, просевшие пролеты, дырки в полу, завалы на лестницах, разруха привлекает в это место сумасшедших. Любят они такие места, тянет их побродить среди руин, – заявил Петрунин и бросил вниз камешек. А сумасшедшие знают, что они сумасшедшие? – ни к кому не обращаясь, спросил он, наблюдая за полетом камня, который позже громко ударился о бетонную плиту.
– Мы все немного сумасшедшие – кто-то больше, кто-то меньше. Вот мы, опять сидим в этой Ховринке, вместо того чтобы пить коктейли в барах. Мы все в той или иной мере ненормальные, а ты особенно, долбанулся на своей Ховринке! – сказал Данила, поднимаясь. Поехали по Манхеттену бахнем в баре, я тут знаю одно местечко новое. В этот вечер Паша сильно напился. Познакомившись с двумя девушками, он их жарко обнимал и обещал отвезти в Ховринку. Имен девушек никто не запомнил, Павел помнил лишь свою спутницу с серыми глазами и бархатными бровями, похожими на шмелиную шерсть.
Девчонки оказались не робкого десятка, и в полночь вся компания выдвинулась в заброшенную больницу. Правда, отрезвев и сняв туфли на каблуках, новые подружки заныли – они постоянно сбивали ступни о невидимые камни и царапались. Галантные кавалеры взяли на руки плаксивых спутниц и понесли их по многократно изученному маршруту в поисках приключений.
Поднявшись на четвертый этаж, они услышали громкое мяуканье кошки. Паша подумал, что это выходит хмель, и началась легкая галлюцинация. Посмотрев на своих спутников, он понял, что они тоже слышат эти звуки, так как все остановились и стали прислушиваться. Данила приложил указательный палец к губам, призывая всех к тишине.
Компания тихо пошла на звук, пока не увидела трех девчонок пятнадцати-шестнадцати лет, освещаемых фонариком, стоящим на полу. Они окружили кошку, висящую на ремне, связывающем ее задние ноги. Передними лапами животное искало себе опору и жалобно мяукало. Одна из девушек подошла к кошке и вылила на нее какую-то жидкость, та начала извиваться и шипеть.
Шерсть кошки слиплась, с нее капала вода. Вторая девушка с безумной улыбкой бросила в кошку зажженную спичку. Все кошачье тело моментально вспыхивает огнем, как тонкая бумага, и душераздирающий вопль жертвы загулял эхом по стенам больницы.
Спутницы Данилы и Паши, взвизгнув, убежали, но, потеряв ориентиры в темноте, остановились и стали жалобно звать своих кавалеров. Участвующие в кровавом ритуале девушки не услышали шум или сделали вид, что им все равно. Они одновременно упали на колени перед горящей кошкой и начали что-то шептать, то опуская, то поднимая головы. Их состояние было неистовое, казалось, они полностью отключились от действительности.