Борман разувался и тяжело дышал. Одышка, не мешает по стенам скакать.
- Мамо! Мама, ты спишь?
Мама ответить не могла, она принимала ванну, а Сергеич замер в комнате, наблюдая за силуэтом, тяжело дышавшим в прихожей. Сейчас? Когда он наклонился? Нет, не успеет, нельзя рисковать и пусть от двери дальше отойдет, соседи могут услышать.
- Жрать хоть приготовила? - он наконец разулся и пошел на кухню. Сергеевич выскользнул в коридор и пошел за ним. Сейчас нажрешься.
- Окна все закрыла. Душно и так, совсем в маразм впала? Мама?
Загремели кастрюли, боров хотел кушать.
- Нет ничего. Ты что за целый день на кухню выйти не можешь? Заказала в ресторане?
Открылась еще дверь и он вдруг замолчал, даже двигаться перестал и тяжело дышать. Сергеевич прислушался, что это? Ловушка? Он догадался?
- Мама?
Черт, да он в ванной! Сергеевич бросился к двери, чтобы успеть перехватить его, чтобы сломать ему череп своим протезом - этот сможет. Но когда он появляется в проеме ванной, мокрый от пота и с широко открытыми глазами Борман смотрит на него. Он как раз собирался выходить, за его спиной виднеется мертвая мать в ванной, а сам он стал похож на большой воздушный шарик, наполненный кровью. Он тяжело дышит, как орк в клетке на цепи, слезы из глаз перемешиваются с соплями в области рта. Он втянул голову в плечи и изумленно смотрит на неожиданного гостя.
- Ты? - он хрипит, как будто всю ночь пил и завывал в караоке, потом плюет себе под ноги и уже чистым голосом повторяет, - Ты?
Тут Сергеевич вспоминает, что забыл одеть маску и говорит шедевральное:
- Я тучка, тучка, тучка. Я больше не медведь.
Борман завывает, хватает его за горло и прыгает, они вылетают в коридор с грохотом и оставляют маму одну.
- И как приятно тучке по небу лететь. -
Они катятся по коридору, Сергеевич бьет его правой, сильной рукой и отталкивает, щипает левой. Борман душит его молча, почти хладнокровно, как немец, но не может сомкнуть пальцы, потому что сильные удары у очкарика - неудачника. От ударов по голове внутри гудит колокол и сверкают вспышки прожекторов Свода.
- Умри, - рычит Сергеич и молотит его изо всех сил.
- Ах, как приятно тучке. По небу лететь.
Сергеевич вопит и с силой отталкивает противника, пихает его в грудь обоими руками и тот вдруг взлетает и прилипает к потолку, как раздавленная муха. Тяжело дыша смотрит сверху вниз на очканавта и извернувшись, переворачивается, ползет жопой вниз, как паук расставляя лапы.
Сергеевич секунду соображает, вытирает кровь с лица и встает, паук уже заворачивает за угол. Там же выход, там дверь.