Черт, а не поэтому ли Регина тут? Своего рода защитный барьер… от меня? Его или ее идея? Судя по все тяжелеющими взгляду Андрея — ее. Отыгрывает блондинку-ассистента, периодически подходя слишком близко к черте, но не разу не переступая ее. И этот наклон головы, почему он мне кажется знакомым? Мы встречались раньше? Вопрос мелькнул и растворился в болтовне Регины, засоряющей эфир и отвлекающей от собственных мыслей. Голова ныла все ощутимей, так что, продержавшись сквозь закуски и основное блюдо, от десерта я отказалась, сытая по горло «щебетанием» и двусмысленными фразочками Топольского, в какой-то момент решившего расшевелить несоциальную меня.
— Я, пожалуй, пойду спать, — произнесла я, прерывая очередную «гениальную» реплику блондинки. — День выдался непростой.
На секунду мне показалось, что глаза Регины победно сверкнули, но реагировать на это не было никаких сил. Андрей явно хотел возразить, может быть даже предложить что-то другое, но я просто встала, не дожидаясь его слов.
Горячий взгляд в спину преследовал меня еще долго — в лифте, в коридоре, в душе, в постели…
Проснулась я еще более разбитая. Голова уже не просто ныла, а раскалывалась на мелкие кусочки. Ко всему прочему, стоило подняться, как неприятной волной накатила тошнота. Это еще что такое? Никак «устричный» привет? Давненько я не чувствовала себя так погано… Да, я никогда не чувствовала себя так! Если и есть положительные стороны от сиротства в Инкубаторе, так это как раз крепкое здоровье и высокая резистентность к разного рода токсинам, в том числе к несвежим продуктам. Проще говоря, у меня железный желудок и жизненные показатели, достойные космонавтов, какого мне тогда так паршиво?
Чемоданы я паковала в состоянии сомнамбулы, то и дело наведываясь в туалет. Однозначно отравление, что в свете последних событий не просто настораживало, а откровенно пугало. Небольшая надежда была на то, что это все-таки устрицы, тем более что защитный кулон не подавал никаких сигналов. Говорят, от несвежих морепродуктов самые ужасные последствия, так может они такие жесткие, что даже мой организм сдался?
В холл я спускалась в настроении если не убить, то покусать кого-то из администрации. Если это вина ресторана, то я им устрою… Но стоило взглянуть на часы, стало понятно, что на разборки времени не осталось — вылет через три часа, а в аэропорт еще нужно доехать.
Впрочем, последний вопрос решился вполне… ожидаемо. Топольский перехватил меня в фойе, настояв на том, что в аэропорт мы поедем вместе. Воспоминания попытались было поскрестись в черепную коробку, но были подавленным очередным рвотным позывом. Спорить не было ни сил, ни желания.