— Дизайнер — дерьмо, — вырвалось не иначе, как на нервах.
— Согласен, — поддержал Андрей, окидывая собственную квартиру недовольным взглядом. — Все руки не доходят переделать.
— Такой купил? — продолжила я светскую беседу, чтобы не задать намного более неприятные вопросы.
Для меня неприятные.
— Нет, просто не проконтролировал полет фантазии некоторых, — хмыкнул волк. — Виски?
— Да! — прозвучало так, словно я сейчас умру без порции спиртного.
Хотя почему «словно»? Точно умру. От того самого смущения. Глупого, неуместного, но никуда не желающего уходить.
Андрей выставил два хрустальных бокала на стойку, классических, таких, что только в фильмах тридцатых годов и увидишь. Налил янтарной жидкости. Пододвинул один из бокалов, приглашающим жестом указав на высокий стул. Уже за одно то, что не стал приближаться, позволив удержать дистанцию я ему была безмерно благодарна. Хоть какая-то возможность собраться с мыслями.
Первая порция виски исчезла удручающе быстро. Андрей только хмыкнул и налил еще, не пытаясь заговорить, даря возможность самой начать… торги.
— Чего ты хочешь? — наконец выдавила я, когда и от второй дозы остался всего глоток на дне.
На самом дне и я себя ощущала. Тонущей в сожалении, только непонятно по какой именно причине. Что задело сильней? То, что он пока не предложил или то, что я соглашусь на все не раздумывая? Или то, что при других обстоятельствах, между нами, все могло быть иначе?
Ликан не спешил отвечать. Посмаковал виски, укоризненно поглядывая на то, как я добила и второй стакан. Думаю, никто до меня так варварски не глушил сорокалетний Макаллан[13] из эксклюзивной коллекции, но зато приятное онемение охватило не только все тело, но и большую часть мозга.
— Леся, дело не в том, чего хочу я, хотя это и так понятно, верно?
Что-то такое мелькнуло в его глазах, что-то настораживающее, опасное, но я не придала эту значение. Как позже оказалось — зря. Гораздо сильнее меня занимало иное напряжение, вполне определенного характера. И пристальный взгляд больше не пугал, он притягивал и завораживал. Золотые искорки в шоколадной радужке манили, сулили нечто… сладко-горькое. Что делает животворящая сила виски…
— А в чем дело? — язык уже немного заплетался, но мысли все еще были ясными.
Более или менее.
— Иначе помочь не получится, — со значением проговорил волчара. — Так что совместим приятное с полезным.
И его любимая кривая ухмылка. Или моя любимая? Сказанное в голове не очень укладывалось. Было настойчивое ощущение, что мной манипулируют, но… Черт, все окончательно смешалось.