— Кажется, уже разобрались, — произносит прокурор. — Ирина Владимировна, охрану вызовите. Пусть придержат госпожу Мадлен до приезда полиции. — Набирает номер на мобильнике и подносит его к уху. — Теплого местечка захотелось, дамочка? Я вас даже собственным офисом обеспечу. Только площадью два на два.
— Ах ты сволочь! — кидается на меня Мадлен, замахнувшись.
Хватаю ее за руку, заламываю за спину и цежу в ее поганое разукрашенное лицо:
— Благодари Риту. Если бы не она, я бы тебя уже в лесу похоронил, тварь.
Отталкиваю ее прямо в руки вошедшего в кабинет охранника. Звякнув наручниками, он защелкивает их на ее запястьях и вытаскивает эту брыкающуюся стерву в коридор.
— Вы у меня еще заплатите! Слышите?! За все заплатите!
Созвонившись с полицией, прокурор сгребает сфабрикованные нами бумаги в охапку:
— Это я тоже прихвачу. Судье будет очень интересно.
— Если что, я готова дать показания, — подлизывается к нему главбухша, получает одобрительный кивок и дожидается, пока он выйдет. Едва ли не в ноги мне падает, когда дверь закрывается за его спиной. — Платон Мирославович, мне вовек не отплатить вам за доброту!
— Круто подпись бывшего гендиректора подделали, Милена Каллистратовна. Если хоть раз нарисуете подпись Ирины Владимировны, я вас в порошок сотру.
— Поняла, — виновато пищит она.
— Свободны, — киваю на дверь.
Ира облегченно выдыхает, откинувшись на спинку кресла. Опираюсь об угол стола и спрашиваю:
— Страшно было?
— Еще бы!
— Все позади. Эту мразь теперь надолго за решетку упрячут, а главбухша горой за тебя стоять будет.
— Разумовский не простит Мадлен такого промаха, — с тревогой бормочет Ира. — Он ее уничтожит.
— Она получит то, что заслужила. — Достаю из кармана зазвонивший телефон и вижу высветившийся на экране номер Риты. — Погоди минуту, мне надо ответить. — Отхожу в сторону, поднося мобильник к уху. — Посадка закончилась? Вы в порядке?
До моего слуха доносится тяжелое, прерывистое дыхание и всхлип.
— Платон, — тихо-тихо и разбито, — Саша попала под машину…
Стена перед глазами рябить начинает. Кажется, пол под ногами в зыбучий песок превращается.
— Где? — выдавливаю с дурацкой надеждой, что Рита сошла с ума и бредит. — Где, мать твою, в воздухе она могла попасть под машину?!
— Платон, не кричи, — умоляет она. — Ты просил держать ее, я помню. Но вот такая я, непутевая!
Ребром ладони потерев лоб, спрашиваю:
— Насколько все плохо?
— Мы в первой городской, приезжай.
Ничего не объясняя заволновавшейся Ире, выскакиваю из кабинета и, толкнув закованную в наручники Мадлен, спешу в больницу. Если с моей дочерью что-нибудь случится, я эту тварь даже за решеткой достану.