Меня радует, что Стелла осталась в нашем прошлом. Возможно, в глубокой старости я пожалею, что не стала знакомиться с родной сестрой. Но сейчас я слишком ревнива. Одна лишь мысль, что Платон когда-то любил ее, меня убивает.
Меня радует, что он, вопреки скверному характеру, превращается в мягкую глину в руках Саши. Хоть кто-то сумел приручить его. Не спорю, я иногда этим пользуюсь, подговорив Сашу на какую-нибудь шалость. Конечно, Платон догадывается, откуда ветер дует, но разве он скажет что-то против любимой доченьке?
Меня радует наш дом, наш быт, наш совместный бизнес, наши поездки по миру, бездумные развлечения, споры, страсть, нежность. Наша жизнь вовсе не такая, какой я фантазировала ее в детстве. Она ярче, экстремальнее, горячее. У Платона нет белого коня, он редко балует меня цветами, не пишет мне стихов и даже не рисует моих портретов. Мы смотрим разные фильмы, читаем разные книги, слушаем разную музыку, едим разную еду. Но как только на небе рассыпаются звезды, мы накидываемся друг на друга с таким голодом, будто впервые встретились. Два хищника, стервятника, жаждущих дичайшего секса.
Кому-то такая жизнь покажется бредом. Я и сама десять лет назад покрутила бы у виска, если бы какой-то идиот сказал мне, что это кайф. Но я испробовала все от хождения по углям с Королевым до одиночества и идеального Ярослава. Нет, все это не мое. Платон Богатырев — мой воздух, мои крылья, мой смысл жизни. Человек, от одного только взгляда которого я теряю голову. Мне кажется, я все еще ненавижу его. Но люблю сильнее, чем ненавижу. Зато от этого противоречия он становится еще желаннее.
Я люблю смотреть, как он моется, ест, одевается, листает бумаги, просто идет по офису, заставляя сотрудниц затаивать дыхание. Люблю задирать нос, гуляя с ним по парку или торговому центру. Люблю снимать с ним номер в отеле и просить краснеющую администраторшу не вызывать полицию, услышав крики.
Да, пожалуй, я люблю свою жизнь — ту, которую подарил мне Платон Богатырев. Непредсказуемую и безумную. Я никогда не знаю, что утром взбредет ему в голову и на какой край света ему вздумается сегодня рвануть. Но это чертовски волнует.
Даже сейчас, лежа на шезлонге под горячим солнцем Сардинии и беря холодный коктейль у официанта, я не спускаю глаз со своего мужа.
— Grazie, — благодарю я с улыбкой и делаю глоток освежающего напитка.
Саша играет с другими детьми — строит песочный замок. Мама у них, как нянька-надзиратель, поэтому я могу расслабиться и не дергаться.
Поправив шляпу, поднимаюсь и босыми ногами ступаю по горячему рыхлому песку. Войдя в тень пляжного зонта, нарочно опускаю крышку ноутбука, на котором работает Платон, и наслаждаюсь прописавшемся на его лице негодованием.