— Отца Саймона казнили самой страшной казнью. На его глазах. И он очень долго считал виновником лорда Корби, Ева. Забыть такое нелегко. А он отпустил тебя. Свою жену. Он поступил благородно.
— Я это понимаю. Но теперь поздно, да? Его уже не вернешь? — Ева подняла на Гвен измученный полный боли взгляд.
— Не знаю, дорогая. Только Бог всеведущ. — Гвен вновь обняла девушку. — Но, если встречу твоего любимого, обязательно скажу ему, что ты раскаиваешься и хочешь его возвращения! Ведь так?
— Да. Хочу!
— Если ты очень захочешь, уверена, он вернется! — сказала баронесса. Подумав про себя: «А вот я, как бы ни захотела, не смогу завоевать сердце Генри! Он никогда не простит мне связи с Аллейном… Никогда!»
ГЛАВА 2
64.
— Надеюсь, вы понимаете, за что были только что наказаны? — услышала Гвен за спиной мерзкий голос Аллейна. Как же она ненавидела этот голос, а его обладателя, гнусного извращенца, готова была просто убить. — Я был весьма разочарован, когда по прошествии целой недели после окончания посвященного помолвке праздника не увидел в карете рядом с вами Евы Корби.
Маркиз сидел, развалившись в кресле, и лениво поглаживал свою трость. Эту трость баронесса тоже ненавидела. Только что она была ею как раз и наказана, таким образом, каким, наверное, не наказывают шлюх в самых дешевых борделях. А она, баронесса Финчли, должна была молча терпеть это унижение.
Но нет, унижение — это было не самое страшное… В трости был спрятан смертоносный клинок, выскакивающий при одном лишь нажатии кнопки. Вот это было страшно. Гвен никогда не знала, что придет на ум ее палачу. Может, в один прекрасный день маркиз решит, что она больше не нужна…
Но сегодня, видимо, он пока решил, что баронесса еще пригодится.
— Я все поняла, — пытаясь говорить ровно, ответила Гвен.
Она не хотела смотреть на него и старательно приводила свою одежду в порядок, стоя к маркизу спиной.
— Это всего лишь прелюдия, — лениво протянул Аллейн. — Вы же понимаете, что в этом трактире особо не разгуляешься.
Гвен догадывалась, что продолжение обязательно последует. Они находились в комнате трактира «Три подковы», и ее мучитель не рискнул прибегнуть к более жестоким методам воздействия, чтобы не привлекать чужого внимания. Он любил слышать, как его жертва кричит. Гвен ждут «веселые» денечки в особняке маркиза.
Как же она ненавидела все эти его извращения! Ее тошнило от этого! И как же она мечтала избавиться от Аллейна!
Вдруг ей вспомнился сон, где два кота лупили друг друга, и Генрик победил. Вот если бы Лайса натравить на Аллейна… Опять идиотские мечты? Лайс никогда не станет драться из-за нее с Аллейном, если только во сне.