И они обязательно поговорят, Ева дала себе слово устроить это. Но пока ее муж не готов к этой встрече, его надо подготовить к ней, пусть на это уйдет не один месяц.
Да, этой ночью ей и Саймону придется покинуть замок. Ева замужняя женщина, и ее долг отныне — следовать за супругом. Но она оставит отцу записку и все объяснит в ней. Он поймет ее и не станет тревожиться, зная, что она с любимым человеком.
Ева посмотрела на мужа, и Саймон тут же потянулся к ней. Взгляд его заметно теплел, когда он смотрел на жену. И она почувствовала себя счастливейшей на всем белом свете. Она любила его и купалась в его любви. И она верила, что впереди их ждет безоблачное будущее. Да, за него нужно будет бороться, его придется добиваться, — но она ощущала в себе, находясь рядом с Саймоном, столько сил, что, казалось, для нее нет ничего невозможного в этом мире!
ГЛАВА 4
70.
Гвен в нерешительности остановилась перед дверью в комнату виконта Мандервиля. Обида все еще жила в ней, и она не могла простить ему тех злых слов. Впрочем, сюда она пришла не за любовью.
Баронесса неожиданно разволновалась. А вдруг Генри не поверит ей или, еще того хуже, заподозрит в заговоре? Но выбора не было. Ева и Саймон уже покинули замок, она видела их в окно. Теперь нужно было торопиться. И Гвен неохотно постучала в дверь.
Она слышала шорох в комнате, и терпеливо ждала, когда на пороге возникнет сам Лайс. Одевался он явно в спешке, об этом свидетельствовала небрежно натянутая не застегнутая сорочка, под которой виднелась мощная грудь. Взгляд Гвен, помимо воли, опустился ниже… Панталоны, к счастью, на Генри были, и были надеты вполне добротно.
Лайс явно не спал до прихода баронессы, слишком бодрым он выглядел. Неужели это ее приезд так его растревожил и лишил сна? Эта мысль пролила бальзам на израненное сердце Гвен. Но она тут же усмехнулась про себя. Смешно и наивно даже предполагать такое, решительно заявила она сама себе.
Кажется, Генри совсем не удивился, увидев ее на пороге. А сама Гвен будто язык проглотила. Некоторое время они стояли в молчании, разглядывая друг друга.
Вопросительное выражение лица виконта сменилось на самодовольное, и он широко распахнул перед Гвен дверь, и сам отступил, освобождая проход, и жестом приглашая нежданную гостью войти.
Гвендолин невольно поразилась про себя его самомнению, догадываясь, как он расценил ее ночной визит. Будь прокляты все мужчины! Только одно у них на уме!
Неужели Лайс действительно думает, что она станет с ним спать после тех оскорблений, что он ей нанес в их последнюю встречу?..