Дверь захлопнулась прямо перед носом Саймона, и тому оставалось лишь в бессильной ярости стучать по ней кулаками…
78.
Гвен раскрыла дорожный сундучок, вытащила из него свое лучшее платье и, с трудом, так как карету немилосердно трясло, переоделась. Затем извлекла гребень, зеркало и пудру с румянами и привела в порядок волосы и лицо. Перед Аллейном баронесса Финчли должна предстать во всей красе!
В сундучке лежал и мешок с драгоценностями, но сейчас баронессе было не до него. Гвен достала записку, написанную ею перед выходом. Она адресовалась Генри Лайсу и была очень короткой:
«Мой кучер Джозеф проводит вас к особняку маркиза Аллейна. Я уверена, что Евангелина Корби там. Прощайте, виконт, и да хранит Вас Всевышний».
Она перечитала записку и вздохнула. Как много хотелось ей сказать ему! Но она никогда не осмелится на это. Этот человек остался в прошлом. Ей надо забыть его. Потому что он никогда не отнесется к ней как к женщине достойной. В его глазах она всегда будет шлюхой Аллейна. Даже если она спасет Еву и ее мужа. Даже если поможет Генри найти тайное убежище маркиза.
Гвен почти не сомневалась, что это место Лайсу неизвестно, так как маркиз очень тщательно скрывал ото всех местонахождение особняка, и даже Гвен доверился совсем недавно: долгое время ее привозили туда с завязанными глазами.
Отдернув занавеску, она выглянула в оконце кареты. Пора. Гвен дернула шелковый шнурок, и Джозеф остановил экипаж.
— Ну, чего тебе еще понадобилось? — недовольно спросил он, спускаясь с козел и заглядывая в окошко. И оторопел. Садилась-то к нему в карету горничная, а теперь там сидела ни кто иная, как сама госпожа!..
— Миледи… — пробормотал он изумленно. — Я…. вы… да как же это?..
— Джозеф, уж ты-то мог бы и узнать меня! — мелодично рассмеялась Гвен.
— Так это вы были?..
— Ну конечно! Но к делу. Мы едем не в Лондон. В особняк маркиза Аллейна, тот, загородный.
— Как прикажете, миледи. — Джозеф, как и Гвен, знал, где находится тайный дом маркиза. От лондонской дороги к нему отходила не слишком заметная тропа.
…Вскоре карета баронессы свернула на нее, и вскоре впереди показалась кованая высокая решетка, — она опоясывала весь особняк и прилегающий к нему парк. Массивные, тоже кованые, ворота были закрыты, на них висел огромный замок. Домик привратника, стоявший за оградой справа, выглядел запущенным и нежилым.
Казалось, здесь нет ни единой живой души. Но Гвен знала, что впечатление это обманчиво. Она вышла из кареты, опершись на руку кучера, и сказала ему тихо:
— Джозеф, когда мы подъезжали, ты видел по левую руку такую большую поляну?