Череда бесконечных тоскливых серых дней расступилась, и впереди она увидела светлое прекрасное будущее. Свое будущее с Генри Лайсом. Там была любовь, там было счастье, там были дети. Все то, о чем она когда-то так мечтала и на что уже давно не надеялась.
Памятуя о прошлой своей ошибке, Ева не стала в этот раз далеко уходить от дома. Но ей необходимо было вырваться из душных стен! Невозможно было дальше оставаться в замке!
Чем ближе она узнавала своего жениха, тем больше ненавидела и презирала его. Ева думала, что, после того, как Догерти поставил герцога на место, тот будет вести себя прилично с ней. Ничего подобного! Сегодня с самого утра Рокуэлл напился, поймал ее в коридоре и на глазах у проходящих мимо слуг прижал к стене. Дыша перегаром, он зло выплевывал ей в лицо оскорбления, а потом заявил, что как только они поженятся и она понесет, он отправит ее подальше в деревню, только там ей и место. При этом он больно ущипнул ее за руку.
Девушка сумела оттолкнуть его и убежала. И тут же попала в руки к матери и ее модистке. Она послушно выслушала все наставления леди Корби, дала себя в миллионный раз измерить, стояла точно манекен, позволяя делать с собой все необходимое, — шили костюм для предстоявшего вскоре бала-маскарада. Но стоило только матери покинуть комнату, как Ева тут же отослала модистку и помогавших ей служанок и направилась к тетке. Ее разрывало от негативных эмоций, кипящих внутри, ей нужно было высказаться, почувствовать поддержку. А Гвен поймет и, пусть тетка ничем не может ей помочь, но она выслушает, улыбнётся, пошутит, — и все проблемы покажутся не важными, и на душе полегчает. Но оказалось, что Гвен еще спит и даже не собирается просыпаться.
Раздосадованная Ева одна направилась в сад. Она прислонилась спиной к толстому дереву, запрокинув голову, закрыв глаза. Что ей делать? Боже, что?..
Даже поцелуй с Догерти ее больше не радовал. Она запретила себе думать об этом мужчине. Вчера он прекрасно проявил себя: напился, как свинья и облил ее отца вином. Дуэлянт, бабник и пьяница, вот он кто! Она убедила себя в этом. По большей части, чтобы не думать о нем.
Ева обессилено сползла по стволу на землю. Она смотрела в ясное небо и умоляла послать ей спасение. От бесконечной жалости к себе у нее из глаз потекли слезы. Она закрыла лицо руками, всхлипывая все сильнее, пока не разрыдалась.
Ева не слышала шагов, но в какой-то момент поняла, что на нее кто-то смотрит. Слезы тут же прекратились, она испуганно подняла голову и увидела Догерти, застывшего на тропинке. Он смотрел на нее и хмурился, но вдруг лицо его перекосилось от ярости, будто он понял что-то.