— Десять! — звучит над стадионом голос. Стадион молчит. Я ловлю себя на том, что с момента синергетического удара Акиры и Юки — вокруг царит тишина.
— Девять! Восемь! Семь! — звучат цифры обратного отсчета, Акира стоит как изваяние, прижимая сферу мяча в лунке ногой в гэта.
— Шесть! Пять! Четыре! — гремит голос. Я думаю, что возможно мы перегнули палку, но тут уж как получилось. Немного переживаю за судьбу наших соперников, превратившихся в пепел и сейчас оседающих на игровое поле крупными хлопьями. Но это же Игры, никто и никогда не умер на Императорских Играх, все с ними будет хорошо. Наверное. Что же до того, что не только Рафаил, но и его партнеры по команде стали пеплом — мы атаковали только игрока с мячом, не так ли? То, что остальные не пережили этот удар — дело десятое. Кстати, «Ангелы» могли бы объявить тайм-аут и замену, но … но похоже не собираются.
— Три! Два! Один! Этот тайм выигрывает команда «Демоны Сумераги»!
— Ну. Не думаю, что нам разрешат это повторить. — говорит Акира, разглядывая трещину в небосводе над нами: — одноразовый трюк.
— Но так приятно расправить плечи и встать в полный рост. — говорит Юки: — я будто заново родилась, Акира-сан.
— У нас впереди еще один тайм и его надо выиграть — говорю я: — а то Питер мне потом мозг съест. Чайной ложкой.
Глава 9
Император велик. Император могуч. Император, в мудрости своей — невероятен. Благодаря воле Императора выжженое пространство зарастает пластиковой травой, а из ничего, из ниоткуда, из этих рваных, темных хлопьев жирного пепла — возрождаются наши соперники и я незаметно вздыхаю с облегчением. Все-таки находясь рядом с Акирой и Юки, я выхватил десятую, если не сотую часть от мощности удара. Тут как с бурей — в самом центре есть «глаз бури», где тишина и покой. Видимо этим объясняется что сами Акира и ее кохай не получают вообще никаких повреждений. А может быть тем, что они и есть часть этой стихии. Не знаю, не буду гадать, но очень хочу знать, для того мы институт основываем. Будем изучать. Опускаю взгляд и вижу, как разгладилась и срослась одежда, рваная на груди. Что же, думаю я, если после вспышки удара не все на трибунах ослепли, то мое инкогнито может быть раскрыто… ну или появится новая легенда о том, что «Сумераги-тайчо потому такая злая, что плоская как доска».
Судья в белом опускает свои руки, трещина в небосводе зарастает и все встает на свои места. Снова мы втроем — напротив наших соперников. Они выглядят неважно, хотя для людей, которые вот только что были тонким слоем распылены по пространству — вполне себе.