Кеншин отшатывается назад, он еще может восстановится, если дать ему секунду… но этой секунды Читосе ему не дает. Четыре коротких, быстрых и жестких удара — серия, которой ее научили в школе кунг-фу, такая пулеметная очередь. Кеншин падает. Читосе — обозначает добивающий удар. Не просто подходит и делает жест в пространство, а именно наносит удар, остановив его в миллиметре от виска Кеншина, сжав кулак, выставив среднюю фалангу. Отходит в сторону. Кеншин встает на ноги, он хмур. И наверняка у него сейчас очень сильно болит голова. И нога.
— Простите, сенсей. — выдавливает он из себя.
— Ступай. — говорит Исороку и поворачивает свою голову, изучая Читосе.
— Значит старый Ито нашел себе ученицу. — Исороку прищуривает глаз: — ему не было тебя жалко? Он не пришел сам, а отправил женщину — женщину!
— Ито-сенсей говорит, что искусство каратэ — для всех. — склоняет голову Читосе: — он верит в том, что каратэ — объединяет.
— Идеалист! — фыркает Исороку: — он все такой же слепой в своей вере в добро и справедливость! В мире нет справедливости! Есть только хорошо поставленный удар! — Исороку встает со своего места и скидывает с плеч накинутое кимоно, оставаясь голым по пояс. Его тело напоминает собой узловатое дерево, перевитое сухими жгутами мышц. Тело воина.
— Как тебя зовут, дитя? — спрашивает Исороку, выпрямляясь: — мне бы не хотелось отправлять к старику твое тело, не отдав тебе почести, пусть даже ты решила покончить с собой таким способом.
— Меня зовут Читосе, Исороку-сама. — склоняется в уважительном поклоне Читосе: — этого имени достаточно.
— Что же, Читосе-тян, боюсь, что я буду вынужден атаковать тебя в полную силу. Надеюсь, ты выживешь, хотя бы для того, чтобы рассказать старому дурню Ито, что он ошибся в своем идеализме. Никогда женщина твоих лет не сможет одолеть патриарха школы «Настоящего традиционного каратэ»!
— Позаботьтесь об этой заблуждающейся глупой женщине, Исороку-сама. — еще раз кланяется Читосе.
— Ты смелая девчушка, хоть и глупенькая. — говорит Исороку и его кустистые седые брови сходятся на переносице: — я запомню тебя как настоящего воина. Кеншин!
— Хаджимэ! — кричит Кеншин и Исороку срывается с места, Читосе едва успевает уйти в сторону, ощутив на своем лице давление воздуха, разрываемого ударом руки. Слишком быстро — думает она, я не успеваю! Еще удар, и еще и она летит в угол, пытаясь сгруппироваться. Что-то хрустит в груди, и легкая прохлада гасит боль в сломанных ребрах. Сработала бородавка Шики. Сколько их у нее еще осталось? Четыре? Три?
— Ты жива, девчушка? — говорит Исороку, выпрямляясь и глядя на то, как она поднимается с татами: — не хочешь сдаться?