Директор Аманатидис объявил начало заседания. Вызвали Тасмин, она не была похожа на себя – обычную надменную стерву. Скромно опустила глаза, нервно теребила края платья и поведала душещипательную жалобную историю, вывернула всё наоборот, что это я агрессор, напала на неё в комнате, и всем известно, какими опасными могут быть сирены. Она, "бедняжка", была вынуждена защищаться, и сегодня тоже, я просто продолжила нападать на неё.
Выходили её подруги и говорили одно и то же, что я опасна для общества, я первая начала, и они так боялись за "бедняжку" Тасмин. Другие свидетели говорили то же самое.
Мадам Лаво довольно улыбалась, осуждающе смотрела на меня.
– Это ложь! – прошептал Алонзо.
– Как я смогу опровергнуть это, мое слово против кучи свидетелей. Кому они поверят? Тем более, они заранее всё решили, для них я козёл отпущения. В комнате мы были вдвоём, слово сирены, род которой признан опасным для общества, сироты и слово дочери многоуважаемой ведьмы, приближённой к президенту.
Слово попросил Алонзо, но толком ничего не мог сказать, только то, что Тасмин шептала проклятье, а он пытался остановить, и меня в защитном шаре, одни эмоции, их к делу не пришьешь.
Вызвали меня, смотрели снисходительно, моя речь уже не имела значения.
Расспросили о моём первом дне, но подтвердить, что с моей стороны угрозы не было, я ничем не могла.
– Мидэя, – начал расспрос Элифас, – расскажите о сегодняшнем инциденте.– Я бы это так не называла. Тасмин угрожала мне и моему другу, и когда начала шептать проклятие, из земли выползли мёртвые…
– Что? – перебила Лаво. – Ты их видела?
– Да.
– Не может этого быть! Ты нам врёшь! Видеть их под силу только очень сильной ведьме, коей ты не являешься.
– Я не знаю, почему так получилось, но я видела их.
– Опиши. – попросил Элифас.– Они похожи на дым, с человеческими очертаниями, серо – зеленого цвета, выползли из-под земли, водили хороводы, когда у меня получился защитный шар, они бились о него, искали брешь в защите.
– Невероятно… – они обменялись с Элифасом, не понимающими взглядами, тот помрачнел. Меньше всего мне хотелось привлекать к себе его внимание.
– Я же говорила! – воскликнула Тасмин. – Она опасна! – ведьмочка злобно смотрела на меня.
– Ты можешь сесть, Мидэя, – сказал Элифас. Они перешептывались с директором. Он, похоже, спорил с ними.
– Прошу комиссию рассмотреть еще одно доказательство. – попросил директор. – Неделю назад я установил «Око».
– Директор, разве я не запретил вам это делать? – Элифас злился, его голос был нарочито спокойным, но я уловила гневные нотки.