– Давай, греби! – командую им.
Какое это удовольствие, смотреть, как другие работают. Надо отдать должное, Кевин быстро со всем справился. Натаскал сена, всех покормил.
– И всё? – довольно спрашивает он, снимая перчатки.
– Нет, мой руки, иди доить.
– Кого? – рассмеялась.
– Глупый вопрос. Не меня же!
– Что, и это я должен делать? – оглядывается на нетерпеливо переступающих коров.
– Ну, если ты признаешь, что слабее девчонки, тогда не нужно.
– Ладно, рассказывай, как это делается.
Притаскиваю тазик с мыльной водой, ставлю стульчик напротив коровы. Она волнуется, оглядывается на него, недовольно бьет хвостом.
Во-первых, она привыкла только ко мне, во-вторых, он оборотень.
Кевин садится на стул, моет вымя, потом насухо вытирают.
– Показывай, что дальше?
– Массаж делай.
– Тебе? – непонимающе смотрит то на меня, то на корову. Смеюсь.
– Не мне, корове. Вымя погладь, а то она молоко тебе не даст.
Показываю, как надо, Апрелька довольно жмурится, когда руки Кевина неуверенно касаются её, корова распахивает глаза, потом привыкает, и искренне балдеет.
– Всё, можешь доить.
– Как?
– И я спрашиваю: как? Как тебе удалось столько лет прожить в детском доме и ни разу этим не заниматься?
– Не знаю, – конечно, это была моя обязанность.
– Смотри, – показываю ему, как надо, белые струйки молока, с металлическим звуком льются в ведро.
– О! Всё просто. Я сам!
Когда Кевин начинает доить, Апрелька волнуется, бьет хвостом, пару раз попадает ему по лицу. Потом так зарядила ему копытом, что оборотень отлетел в сторону на добрых два метра
– А! – кричит он. – Чертово животное!
– Тише ты! Напугал бедняжку, – подхожу к корове, глажу её по морде, чешу шею. Шея – это её любимое место, она довольно жмурится, вытягивает её, просит ещё ласки.
– Бедняжка? Да она так меня лягнула!
– Не болтай. Давай дои, пока я ее успокою.
– Как это у тебя получается? Ты всё время этим занимаешься, а она тебя слушается.
– Не всегда. Я тоже первое время так летала по всему сараю, потом научилась уворачиваться, а потом она привыкла.
С остальными дело пошло лучше.
Налили молока в бутылочку, идём кормить телят.
Кевин держит бутылочку, телёнок с радостным причмокиванием пьёт, пуская слюни.
– Прикольный, – улыбается оборотень, чешет его по голове.
– Этот телёнок – Апрелькин.
Кевин, какой-то хмурый, сводит брови вместе, а потом вообще говорит то, от чего у меня глаза расширяются.
– Ты извини, что издевался над тобой, это, правда, тяжёлая работа. И я врал, ты красивая, тебе даже краситься не нужно.
– Непривычно слышать это от тебя, – похоже, не только обезьяну изменил труд, даже на оборотня повлиял. Сбил всю спесь.