– Я еду принёс, сейчас разогрею и поешь. Но сначала выпей таблетку, – помог мне сесть, поправил подушку.
– Спасибо. – Голос у меня, как у библиотекаря: скрипучий и противный. Он дал мне таблетку, протянул стакан с водой.
– Тебе не нужно носиться со мной, это всего лишь простуда.
– Ты же моя, я хочу, чтобы ты быстрее поправилась. Сейчас будет обед.
– Это столько времени я проспала?
– Да, соня.
Как же это странно и непривычно, когда о тебе кто-то заботится. Последний раз это было, когда мне исполнилось лет пять, Я долго плескалась в море и простыла. Мама сама ухаживала за мной, не доверяя прислуге.
И сейчас, когда он вернулся с подносом в руках, в моём белом фартуке, сердце защемило от нежности.
Это и есть любовь? Когда он со мной, даже если мой нос похож на сливу, глаза распухли, покраснели, на голове вместо прически какое-то гнездо, а он продолжает смотреть на меня, как будто я самая красивая девушка на планете.
Пока ела куриный бульон, он откинул одеяло, достал из пакета вязаные носки, ничего не говоря надел, потом закутал обратно.
– Я ужасно выгляжу? – Алонзо забрался ко мне под одеяло, прижал к себе.
– Ты самая красивая, Миди. Эта пижама с дракончиками мне очень нравится.
– Последнее время я фанатка драконов.
– Драконов? – притворно сердито спросил он.
– Не всех, но одного конкретного точно.
– Интересно, а на кого будет похожи наши дети? На сирен или на драконов?
Ох, куда же тебя понесло! Какие дети?
– Я освободился от одних неприятных обязательств, и теперь спокойно могу строить планы на будущее. Я хочу восемь детей.
– Что?! С ума сошёл?
– Четверых мальчиков и четырех девочек. Первую назовем Аделаида.
– Что? Нет, я протестую, в моей семье уже была Аделаида.
– Мне имя просто нравится.
– Мы серьезно обсуждаем детей? Может, мы расстанемся, к чему эти несбыточные планы?
– Даже не рассчитывай, ты не сможешь избавиться от меня, – мне вдруг так захотелось увидеть малышку, как две капли воды похожую на него.
– Может, хотя бы двое?
– Посмотрим, – и опять целует, его руки гладят меня по спине. Я горю, но уже от его прикосновений.
Дождь барабанит по крыше ровной и однообразной дробью. В темноте мелькают десять силуэтов, закутанных в черные плащи, на головы накинуты капюшоны так, что невозможно рассмотреть лица.
Один из них, потянул за факел, висящий на стене академии, открыл потайную дверь. Пока девять других спускались по каменным ступеням, им освещал дорогу светящийся синий шар, летящий впереди, десятый с опаской оглядывался по сторонам, искал ненужных свидетелей их тайного собрания, но задний двор был пуст, сильный дождь разогнал студентов, даже влюбленные парочки не слонялись по территории.