– Космической пылью занесло, – пошутила, прижимаясь к горячему телу мужчины и пытаясь уйти в спасительную темноту. Резкая боль внутри живота выгнула тело. – Похоже мне сегодня и тебе будет не до сна, – пробурчала я, – готовься встречать малышей.
Он споткнулся на ровном месте и посмотрел мне в глаза, пытаясь понять не шучу ли я. – Кто тебя обидел, Алия? – по дороге он рассматривал мои ‘царапины’.
– Ты, Галлий, кошара похотливая, – перечисляла я.
– Да у меня и у Галлия до сих пор никого нет, – обиженно проговорил мужчина, приняв на свой счет, – а ты сама сбежала к лирианцам за хорошей жизнью.
– Я-ааа? – возмущение переросло в крик боли. Как-то схватки ускорились, похоже я вот-вот разрожусь.
– Вы, аааа, оставили меня, аааа, там у этого, аааа, шелудивого кошака, аааа, как ненужную вещь, аааа, бросили, – надеюсь я доходчиво объяснила, что он не прав.
Мужчина занёс меня в какую-то доисторическую пещеру. Посередине горел костер, вязанки каких-то трав и шкур висели в углу, из веток была собрана подстилка.
– А где зубы динозавра лежат? – даже детки передумали вылупляться на свет в таком первобытном месте, схватки прекратились.
Он положил меня, задрал тунику на животе и опешил.
– Все плохо? – проскулила я, – она убила их?
– Нет, любимая. Держись, я попробую помочь тебе, – обнадёжил он.
Он положил руки на окровавленный живот. Спустя несколько минут, заявил: – Алия прости, но у меня сил хватило только затянуть на время рану.
Я застонала, всё-таки схватки не были ложными. Мужчина оказался сообразительным и необычно подготовленным: вода, тряпки, шкуры. Он разложил всё рядом со мной, стянул с меня нижнюю одежду и уселся рядом, держа за руку.
– Спасибо, что не бросаешь меня, – протянула я между болями, – ты здесь живешь?
Он посмотрел на меня странным взглядом. – Это охотничья берлога. Здесь мы остаёмся только на пару ночей, – он перевёл глаза на костер. – Я думал, ты бросила нас, когда Галлион вернулся без тебя. Знаешь, как мы жили все эти месяцы, мечтая только о тебе, несмотря на то, что тебя не было рядом?
– Радий, я люблю всех вас. Я ношу ваших детей. Вы устроили между собой холодную войну, вовлекли меня в свои разборки и сейчас только я пострадавшая сторона в этой битве. Ты с Галлионом на свободе строишь новую жизнь. Про Варфоломея ничего не хочу говорить, поскольку он оказался таким же как и его отец и действовал в угоду себе, а не моим чувствам, – горько я открывала перед ним наболевшее. Схватки стали ещё чаще, я отключилась мысленно от боли.
‘Окатилась’ я за считанные минуты. Радий только и успевал принимать моих деток. На последнем он не выдержал, у него из глаз потекли слезы.