Ведь ей было видно, что Павел быстро превращался в немолодого, но привлекательного мужчину: темнели волосы, освобождаясь от седины, расправлялась спина, уходило брюшко, отступали годы. А ведь после следующего портала он будет ещё моложе! Может, он её судьба?
– Похоже, и Олга положила на Пашу глаз, а в искусстве манипулирования мужчинами я рядом с ней – слепой котёнок, – подумала Эля.
Она смотрела на кружащуюся и притопывающую пару у костра и ей стало совсем грустно, будто жизнь танцуя и дразня идёт мимо.
– А ведь Павел вполне может завести отношения, пусть даже короткие. Сколько они будут длиться – не имеет значения, если они будут красивыми. Хорошо им, мужчинам,– вздохнула она. – кочуют от одной женщины к другой и не заморачиваются.
В это момент Глеб толкнул её в плечо и протянул руку, приглашая на танец. Мгновение она колебалась, но увидела насмешливые глаза мага и решилась. Движения были несложными, ритм простым, значение играл лишь кураж, однако Эля почти сразу поймала его. Сделав несколько ритмических движений танца, она вдруг ощутила эту давно забытую волну радостной уверенности в себе, в своей женской силе и неповторимости. К ней вернулось почти задохнувшееся под грузом лет чувство удивительного единения с окружающим миром. Своим танцем она словно играла с сидящими вокруг костра людьми, завораживала их, а внимание окружающих в ней самой вызывало ощущение восторга.
Коршень сидел на камне довольно далеко от освещённого пламенем костра круга, наблюдая за людьми, которые доверили ему, главе каравана, свои жизни и имущество.
Он не следил за тем, кто именно, и с кем танцевал. До него лишь слегка долетали звуки музыки, да на фоне огня он видел движущиеся фигуры.
Почему-то одна пара стала больше других притягивать его взгляд, хотя вроде никаких особенных па они не совершали. Глядеть на них было как-то приятно, не хотелось отводить глаз, силуэт танцующей женщины завораживал, хотелось стряхнуть тяжесть прожитых лет, отодвинуть партнёра и присоединиться к танцу.
Сидящие вокруг костра люди стали хлопать, подбадривая пары.
Коршень пригляделся и с удивлением осознал, что его внимание привлекли старики: отец Глен и матушка Элина, державшиеся в караване немного особняком. Может быть, движения Глена и выдавали его годы, но в движениях матушки Элины не было ничего старческого.
– Вот уж никогда бы не подумал, что заинтересуюсь старой женщиной, – хмыкнул себе под нос глава каравана.
Но весь остаток вечера он непроизвольно тянулся глазами к этой паре, хотя они уже не танцевали, а просто разговаривали сидя рядом на бревне у костра.