Малайя простилась около усадьбы Зарудных, пошла к себе. Аня же вошла во двор, прошла в дом, встала у притолоки и поздоровалась с отцом и мачехой. Нина Ивановна радостно подошла к падчерице, обняла ее, потянула к столу, на котором уже стоял обед. Аня разделась, присела, оглядывая комнату, и улыбнулась:
– Как долго, кажется, я не была у вас… Как вы? Я соскучилась…
Отец глядел на похудевшую дочку, кожа на лице которой словно отсвечивала голубизной, видел, что она еще слаба после болезни, подвинул ей хлебницу, проговорил:
– Да уж, перетрясло тебя, дочка, мы напугались. Хорошо, что есть старушки, которые помогают. Ты кушай, а то дома, поди, пока приготовишь, то да се, время уйдет. Надо поправляться. Кушай, кушай…
Аня благодарно улыбнулась и стала потихоньку есть борщ, приготовленный с квашеной капустой. Переговариваясь друг с другом о том о сем, пообедали. Довольный отец видел, что дочка немного разрумянилась. Он начал разговор:
– Как ты поживаешь? Федор не обижает ли? Слышал, что и хозяйство у вас есть какое-никакое, вроде все должно идти своим чередом. Устаешь на хозяйстве, тем более после болезни?
Аня безвольно опустила плечи, немного согнувшись, мягко сказала:
– Все бывает, сейчас мне пока нелегко. Но, думаю, поправлюсь совсем, все уляжется. Не беспокойтесь – муж не обижает, заботится, помогает.
Она вспомнила, как Федор купал ее в корыте, нагрев воды побольше, мыл ее и приговаривал:
– Мою, мою, болезнь вымываю, чтоб моя Аннушка была здоровой, красивой, меня любила, болячки забыла…
Аня смеялась, слыша эти слова, сказанные от души, ласково и негромко. Укутанная в простыню, она лежала в постели, а он поил ее компотом… А теперь после утреннего разговора она не была уверена, что у них все сложится в дальнейшем. Думать можно о чем угодно, но жить как-то надо было дальше. Как-то… Как теперь жить, когда он отвел глаза при разговоре… Аня все поняла…
Стукнув в дверь, в комнату вошел Федор. Поздоровавшись, он сказал, что пришел за женой: слаба она еще, чтобы ходить одной по улице, да и холодно. Его посадили за стол, покормили, поговорили немного в буквальном смысле ни о чем.
Вернувшись домой, оба занялись своими делами: Аня собралась готовить ужин, а Федор управляться по хозяйству, изредка забегая в дом, поглядывая вопросительно на жену, угадывая ее настроение. Аня молча готовила. Федор же молчал, не зная, о чем можно спросить.
Когда все дела на улице были окончены, он вошел в дом, снял фуфайку, вымыл руки, присел к столу. Аня поставила перед ним тарелку с картошкой, тушенной с мясом, нарезала хлеба, сама присела тоже рядом и взглядом пригласила его поужинать. Федор нарушил тишину, беспокойно проговорив: