«– Бедная, бедная девочка! Кто же теперь возьмет замуж хромоножку? – сетовала тетушка, которая так до скончания дней и осталась старой девой, находящейся на попечение у родни.
– Да, не повезло графу, – ехидно соглашалась с ней старая грымза, которую Луиза и до того момента не жаловала, а уж после и говорить нечего. – Придется большое приданное давать, чтобы такой изъян не заметили!»
Луиза сжала кулаки так сильно, что даже ногти впились в ладони. Да, кажется, впервые отвращение к браку появилось именно тогда, ведь хромоножку возьмут лишь с большой доплатой, а о любви и речи быть не может!
В Бездну! В Бездну и старых сплетниц, и герцога с его жалостью, и Треванса! В Бездну!
Гордо выпрямив спину – хотя куда уж сильнее, Луиза быстро зашагала прочь, но от этого хромота стала лишь заметнее. Она сознавала, что ведет себя крайне глупо и теперь точно навсегда оставит о себе «хорошее» впечатление, но остановиться уже не могла. Гордость не позволяла.
О чем-то размышляя, Рэй несколько мгновений смотрел вслед девушке, упрямо идущей вперед, а потом стегнул коня. Поравнявшись с Луизой, он, остановился и протянул ей руку, затянутую в черную кожаную перчатку.
– Забирайтесь! – коротко велел Рэй, пронзив сумасбродку острым, будто кинжал, взглядом.
– Нет! – Луиза вздернула подбородок и, столкнувшись с холодными, словно два кристаллика льда, голубыми глазами, взора не отвела, хотя до ужаса хотелось. – Неужели вам неизвестно слово «нет», господин маг? Если это так, то я с радостью вас просвещу.
Ах, если бы Луиза в тот роковой день знала, какая судьба ее ждет и какой змей сидит на вороном жеребце, она была бы самой милой, доброй, воспитанной! Даже влюбленную дурочку бы изобразила. Но она ничего этого не знала, а потому позволила себе не просто быть собой, но еще и нарочно хорохорилась.
Не дожидаясь ответа, Луиза сошла с дороги и направилась домой прямиком через поле. Так было даже короче, но не очень удобно – нога могла запросто угодить в норку мышки или еще какого-то мелкого зверья, зато это избавляло ее от общества Рэя Треванса и герцога Нателя, которые решили проявить никому не нужную заботу. Выискались вот рыцари на ее голову!
– Простите, пожалуйста, милорд! – сильно расстроенная из-за произошедшего Габриэлла, быстро присев в реверансе, поспешила за сестрой. Теперь герцог, а главное, сэр Рэй могли дурно о них подумать, а это было огромным несчастьем. Нет, это была самая настоящая катастрофа!
Глядя вслед таким непохожим, словно день и ночь, сестрам, Рэй, криво ухмыльнувшись, покачал головой. Неужели вот эта вздорная девица – дочь графа? Он прекрасно знал, какое впечатление производил на барышень и действительно не привык к отказам. Особенно подобным. Но это было даже интересно, ведь любая другая тут же бы воспользовалась представившейся ей возможностью. Необычно. Весьма необычно.