– Ты кто такой? – рявкнул Джо, для убедительности схватив Рэя за грудки. Наверное, это выглядело бы угрожающе, вот только он оказался ниже мага на полголовы.
– Папа, не надо! – одновременно закричали Сэт и Мэг, кидаясь на защиту Рэя.
– Господин маг пытается помочь маме! – спешно добавила Мэг, но Джо предпочел воспринять услышанное по своему.
– Ты некромант, да? – бешено вращая глазами, гневно закричал Джо и попытался встряхнуть Рэя, вот только это у него не получилось. – Здесь тебе делать нечего. Подонок! Убирайся прочь! Я никому не позволю издеваться над телом моей Энни, мерзавец!
– Джо, пусти. Он помощник герцога Нателя! – Луиза попыталась вклиниться между мужчинами, но безуспешно. – Не надо. Ты не так все понял. Джо!
– Я никому не дам проводить эксперименты над Энни! Путь он даже окажется самим королем! – горе ослепило несчастного отца семейства, который теперь только и мог, что оберегать смерть жены, раз уж ему не удалось сохранить ее жизнь. Впрочем, на Рэя Треванса, смотрящего мимо Джо, все эти выпады и угрозы не производили никакого эффекта. – Ты меня понял, некромант? Тронешь ее – я тебе шею сверну!
Сияние погасло, и в то же мгновение из груди Энни вырвался хриплый вздох. Рэй устало улыбнулся. Все-таки получилось. Все. Теперь можно и уходить.
Рэй поднял руки и крепко сжал запястья убитого горем мужчины, заставляя того разжать пальцы. Морщась от боли, Джо заскрежетал зубами и все же выпустил из хватки одежду мага.
– Советую уделить свое внимание и пыл супруге, а не мне. Еще одного шанса у вас не будет, – вложив все презрение, холодно сказал Рэй и, круто развернувшись, покину дом, ни на кого не глядя.
– Джо!.. Как же хорошо, что ты вернулся!.. – голос Энни прозвучал очень тихо и глухо, будто с того света, но ее услышали. – Я так тебя люблю.
– Мама! Мамочка! – Сэт и Мэг первыми пришли в себя после потрясение и уже обнимали мать, давясь слезами. Вот только в этот раз дети плакали от радости, не веря своему счастью. Мама была жива. – Мамуличка, миленькая!
– Ну чего же вы, мои хорошие? Не надо плакать. Не надо. Мэги, ты же у меня такая смелая, а сейчас плачешь. Не надо, все хорошо, – все еще ощущая слабость, Энни протянула руку и осторожно стрела слезы, катившиеся по щекам дочери. Смотреть, как ее дети плачут сейчас, и понимать, как будут плакать потом – было настоящей пыткой, но все же… Все же это был еще один, самый последний шанс сказать все, что не успела, обнять и поцеловать тех, кто важнее всех на земле. Энни прижала к себе крох так сильно, как только могла и продолжила ласково нашептывать им слова успокоения.– Сэти, ты же мужчина. А мужчины не должны плакать, мой хороший.