– Давай съедим еще мороженое, а? – после неловкой паузы предложила Луиза, выдавив вымученную улыбку.
– Ты моя сладкоежка! – Эдмунд все упивался своим счастьем и даже не заметил, что Луиза вовсе не разделяет его восторгов. – Конечно, съедим. Совсем скоро я стану настоящим богачом! Это непременно надо отпраздновать!
***
Поздние летние сумерки отступали перед множеством огней. Во время осенней ярмарки жизнь в Квиди с наступлением темноты не заканчивалась, а перетекала в новое русло не менее привлекательное, чем днем. Если утро и день можно было назвать временем торговцев, то вечера и ночи принадлежали музыкантам, которые активно трудились для пущего веселья народа.
Скрипки, флейты и гитары наперебой рассказывали свои удивительные истории – то грустные и печальные, то наполненные таинственностью или светлой радостью. Однако их души могли понять лишь сами музыканты, под умелыми пальцами которых оживали прекрасные инструменты.
Танцы порой заканчивались лишь глубокой ночью, а то и вовсе на рассвете. При этом те, кто жаждал отдыха и тишины, получали желаемое, а все благодаря глушащим талисманам, которые во время празднеств разлетались у торговцев, словно горячие пирожки.
Раскрасневшаяся Луиза опустилась на стул и с наслаждением припала губами к кубку с персиковым соком, который весьма предусмотрительно преподнес Эдмунд. Скажи ей хоть кто-то сегодня утром, что она будет танцевать, то Луиза бы посчитала, что у бедняги помутился рассудок. Она никогда не танцевала и все из-за больной ноги – поначалу было нестерпимо больно, да и хромота при этом очень сильно бросалась в глаза, а с течением времени появилась еще одна веская причина и вовсе вычеркнуть танцы из своего списка развлечений – Луиза так и не научилась танцевать.
Но Эдмунд оказался настойчивым. Даже слишком. В конце концов, он сумел победить упрямство Луизы и вовлек ее в круг танцующих. Да и партнером он оказался настолько хорошим, что вскоре Луиза и думать забыла о том, как бы не допустить глупую ошибку, и как не выставить себя на всеобщее посмешище, а просто наслаждалась новыми для себя ощущениями.
– Так, Эд! – наконец отдышавшись и утолив жажду, грозно начала Луиза. – Танцевать я станцевала, теперь твоя очередь выполнять обещания. Ты говорил, что сыграешь для меня на гитаре, а еще споешь! Выполняй! Я же завтра уезжаю, а еще выспаться надо.
– Луиза, дорогая, ну нельзя же быть такой настойчивой! – хохотнул Эдмунд, осушая свой кубок. Сам он в отличие от спутницы предпочитал пить эль. – Девушек это не красит.
– Если я, в самом деле, была настойчивой, Эд, то ты давно был бы вынужден на мне жениться, как и обещал! – хмыкнула Луиза, не без удовольствия наблюдая, как вытянулось лицо Эдмунда после такого заявления. Нет, он совершенно точно не собирался на ней жениться, и теперь это было яснее ясного. Но отчего-то это не задевало Луизу так сильно, хоть любовь по-прежнему и жила в ее сердце.