Глава 16. Новые знакомства, новые сюрпризы.
– Смотри, Лёвка, этот, кажись, живой!
– Крепкий парниша, а ведь приложили его неслабо, вон крови сколько!
Это они про меня, что ли?…
– Да уж, походу со жмуриком в камере нам досиживать не грозит, эт слава богу!
– Сплюнь, Степаныч…
Не дождетесь, парни… И не через такое проходили…
– Странно, что в бордель его не забрали, рожей вроде удался.
– Много ты, Михась, в красоте мужской понимаешь! Или засиделся тут в застенках, кой что в голову ударило?
Ну ты шутник, брат, обхохочешься…
– Да иди ж ты!
Весело вам там? Ну, смейтесь, смейтесь.. Нам бы встать…
– Гляди, зашевелился!… Эй, пацан. ты как? Да подождиии, не елозь, еще вырвет, а нам тут блевотина в камере не нужна! Сейчас тебе поможем! Мужики, а ну-ка подсобите!
Алексей, с трудом борясь с рвотными позывами, почувствовал, как несколько пар рук аккуратно приподняв за плечи, привалили его к стене, придав телу более-менее сидячее положение. Голова тут же отозвалась взрывом адской боли. Невольно застонав, он протянул руку, ощупывая лоб и волосы, слипшиеся от крови. Принц ударил его от души, тут не поспоришь… Но спасибо, что не насмерть. И наручники сняли, еще раз спасибо. Какой я вдруг вежливый стал, аж противно. Ну, точно, сотрясение…
Ощущая на лице чужое несвежее дыхание, Горский медленно открыл веки, но увидел перед собой лишь мельтешащие расплывчатые пятна. Его тут же снова резко замутило, и глаза пришлось закрыть, на время отдавшись на волю борьбе ощущений. Очень хотелось вернуться в небытие, где не было ни боли, ни криптонцев, ни…
Маша!
Возникший в голове образ девушки немного привел Алексея в чувство, заставив вспомнить, зачем он здесь. Пилот, справляясь с головокружением, с силой зажмурился и заставил себя проморгаться, восстанавливая зрение. Помогло, и он смог рассмотреть склонившихся над ним людей.
Их было шестеро. Все мужчины, в возрасте от 30 до 45 лет, крепкого телосложения, но выглядели они крайне изможденно, видно не один день провели в этой каменной темнице. Помещение, не обремененное удобствами, было душным и тесным для такого количества народа. Полностью выложенная камнем камера, с низким потолком и холодным полом, в отсутствие окон освещалась парой тусклых светильников, расположенных над дверью, отбрасывающих на стены зловещие тени. Оглядеть помещение подробнее мешали неумытые лица, загораживающие обзор.
– Ну что, пацан, очухался? – спросил тот, кого товарищи называли Лёвчик, как определил его по голосу Горский.
– Жить буду… – проговорил Алексей, с трудом поборов очередной приступ тошноты. – Кто у вас тут старший?