– Значит, ты полагаешь, что сможешь преспокойно отправиться в любое место на незнакомой планете и расположиться там со своими мольбертами и красками? – Синие глаза Павла блеснули недобрым светом. – Как бы не так, малышка! Даймонд – промышленная планета, на которой практически нет никакой растительности, – продолжал он с нажимом. – Их города построены в стиле деловой сдержанности и вряд ли привлекут взгляд художника. А на разработки ископаемых тебя с этими рогульками никто не пустит.
Какое-то совершенно непонятное чувство захлестнуло Павла. Он был раздражен, это очевидно. Но почему? Неужели только из-за того, что эта наивная девочка набрала кучу лишних, с его точки зрения, вещей? И как понять, почему кроме раздражения, он ощущает такое сильное желание броситься к ней и стиснуть в своих объятиях?
Павел заметил, как потускнел взгляд Лидии, и опустились плечи. А у него в этот момент будто что-то оборвалось в районе солнечного сплетения, словно его ударили под дых. Вот бы сейчас прижать ее к своей груди и шепнуть на ушко что-нибудь ласковое! Нет, это уж совсем ни в какие ворота не въезжает! Что это с ним? Должно быть, слегка перегрелся на весеннем солнышке!
– А на Зу, милая, – продолжал Павел, все больше распаляясь, чтобы заглушить внутри себя всю эту сумятицу чувств, – и вовсе не полагается никуда выходить из гостевой зоны. Все передвижения по планете строго регламентированы, и гостям можно по ней путешествовать только в составе экскурсий. Так что, перетряхни-ка эти сумки заново. Уверен, что их содержимое может уменьшиться вдвое.
Лида все еще стояла, опустив голову и не возражая.
Ну что за манера? Другая бы на ее месте непременно пустилась в спор, стала бы доказывать, что в ее багаже нет ни одной лишней вещи, и что без самой мелкой из них она просто задохнется и не выживет. Павлу было бы гораздо легче, если бы она сейчас накинулась на него с обвинениями в непонимании натуры художника, или в чем угодно еще. Только бы не молчала! Сердце заныло и начало сжиматься. Так, пора уходить! Что-то обстановка окончательно выходит из–под контроля.
– Завтра я заеду за вами обеими, – произнес Павел более мягко, только голос почему-то охрип.
– Хорошо, Паша, я буду готова, как ты сказал. – Лида подняла на него свои изумрудно-зеленые глаза, полные такой печали, что Павел резко повернулся и быстрым шагом направился к лестнице.
Лида с усилием проглотила тугой ком в горле. Нет, все верно! Павел, безусловно, прав! Разве ей не известно все то, о чем он говорил? Известно. Значит, нужно было самой рассудить более здраво, а не поддаваться искушению. Нужно оставить только твердые краски и малые холсты. И ни в коем случае не всхлипывать! Подставки тоже достаточно одной, можно взять ту, что легко регулируется по высоте. Все резонно. Но почему-то все равно горько. Чем она его так разозлила? Кажется, уже одно ее присутствие действует ему на нервы. Придется постараться как можно реже попадаться ему на глаза во время полета.