– Я ненавидел тебя за Джину, а за Рона просто собственными руками разорвал бы. Но он – брат мой старший, и он очень привязался к тебе, сучонок!
Глеб вздохнул, обречённо глядя на пачку сигарет, снова возникшую в его руке.
– Твоя жена здесь.
Он ухмыльнулся, видя какое впечатление это произвело на молодого человека.
– Вы – демон, – ответил Альберто медленно. – Но вы выбрали мужскую ипостась. Мне хочется верить, что вы не опуститесь до такой низости, как отыгрываться на женщине.
– Вы, люди, это делаете и часто, – возразил Орлов, машинально закуривая. – Дьявол! – Он бросил сигарету и пачку на пол, и раздавил их ногой. – Ты прав, провались ты в Преисподнюю! К тому же Рон просил за вас обоих…
– Могу я повидать его? – спросил Альберто с горечью в голосе.
Глеб покачал головой.
– Его отослали на нижний уровень. А туда даже ты, до того, как покаялся, не попал бы – недостаточно грехов… Но, "вернёмся к нашим баранам", вернее к овце твоей. Ты ж такой дамский угодник, как же ты мог такое МАТЕРИ ляпнуть! Теперь иди к ней, прощение вымаливай. – Он протянул Альберто бумагу. – Увольнительная на двое суток. Захвати цветы, ну, конфеты, как всегда…
– Да нет, это слишком примитивно… – пробормотал тот, а Орлов просто замер.
"Вот именно это и имела в виду Джина, упрекая меня…"
– Кажется знаю! – Альберто сверкнул радостной улыбкой. – А вы… Вы ведь правда не будете обижать Люси? – жалобно спросил он.
– Я не скатился ещё до того, чтобы с шофёрами перепихиваться! – бросил Глеб, следя за реакцией охранника.
Глаза Альберто сузились, а губы приоткрылись, как оскал.
– На Хозяйку со мной намекаете? – произнёс он еле слышно. – Если вы ещё хоть раз себе позволите оскорбить Её – я вас ударю. Вы видели – я не боюсь вас даже в вашей настоящей форме.
– Ты всегда был смелым парнем, – Орлов отозвался спокойно. – Иди, мирись со своей бабёнкой. Ты же знаешь – мы, демоны, женщин не обижаем.
Альберто кивнул и вышел, а Глеб долго смотрел на раздавленные сигареты, потом провёл рукою над ними, и они исчезли.
* * * * *
Люси уже укладывалась спать, когда она услышала звонок в дверь.
Подойдя, она заглянула в глазок.
От усталости, или постоянных мысли о Марке, ей в первую секунду показалось, что это – её сын.
Но тут же она поняла – это мордочка какого-то зверька!
Она распахнула дверь и удивилась не столько мужу, сколь тому странному котёнку, что он протягивал ей.
Маленький, жалобно мяукающий, буровато коричневый.
"Что Альберто постриг его?" подумала Люси, но, взяв котёнка на руки, почувствовала нежную, как каракуль шёрстку. Горячее, гибкое тельце, словно у человеческого младенца, всколыхнуло её материнские чувства.