– Она словно ускользает от меня,– пожаловался он, сделав изрядный глоток Кейтилева пойла. – Мне иногда кажется, что Киры в этом теле больше нет. Кит, ну скажи, как мне её вернуть.
– Себя верни,– буркнул исповедник, в очередной раз с досадой отрываясь от чертежей. – Ты ведь всё ещё торчишь на той, давней войне, пытаешься переиграть прошлое.
– Не гони,– Рис скорчил недовольную физиономию,– я изменился, Кира меня изменила.
– Парень, ты же пять лет после гибели своей семьи был занят исключительно тем, что искал смерти,– Кейтилю уже порядком надоело гладить своего приятеля по шёрстке каждый раз, когда жизнь Риса оказывалась не такой радужной, как тому бы хотелось. – А когда Кирюша появилась, ты вцепился в неё, как утопающий за соломинку.
– Тут мы с ней в равном положении,– охотник сделал ещё один солидный глоток самогона,– ей тоже нужно было за кого-то уцепиться. Нам просто обоим повезло, что мы встретились.
– Вот умора, два утопленника сидят по шейку в болоте и цепляются друг за друга,– пробурчал Кейтиль. – Ты мужик или где? Не в состоянии обеспечить своей семье твёрдую опору под ногами.
– Хорошо тебе говорить,– Рис тяжко вздохнул,– ты никого не потерял.
– Ах какие мы нежные,– усмехнулся Кейтиль,– восемь лет прошло, а ты всё ещё продолжаешь зализывать старую рану, которая без этого уже давно бы сама затянулась. Рис, ты же, как маньяк, пытаешься вернуть к жизни свою прошлую семью, неужели ты сам этого не видишь? Тоже мне некромант нашёлся.
– Ты что такое несёшь?! – Рис вполне искренне возмутился, но тут же как-то сник, поскольку в словах приятеля имелась определённая логика.
– Ага, видимо, Мартином ты сына назвал просто случайно,– подколол его Кейтиль. – А Киру переименовать в Рину пока не пытался?
Каким бы диким ни показалось Рису подобное обвинение, но доля правды в нём всё-таки имелась, по крайней мере, в том, что касалось его сына. Он был не слишком заботливым папочкой и не в последнюю очередь потому, что никак не мог разглядеть в их с Кирой сыночке черты того мальчика, которого отняла нелепая и трагическая смерть. Нынешний Мартин ничем не напоминал своего тёзку, он был слишком серьёзным, рассудительным, обычные детские забавы его не привлекали, да и общество отца малышу довольно быстро надоедало. Мартин совсем не интересовался стандартными игрушками, зато мог часами что-то мастерить из старых коробок и прочего хозяйственного мусора. Он был молчалив, но если говорил, то осмысленно, правильными длинными фразами. Его мамочку, кстати, эти странности нисколько не смущали, а вот для Риса сын так и остался инопланетянином.