Тень несколько раз пыталась напомнить своей хозяйке о необходимости предостеречь Варда о злобной твари, притворявшейся его сыном, но ведьма легкомысленно игнорировала предупреждения, откладывая неприятный разговор всё дальше, пока наконец вообще ни забила на свои благие намерения. Посланник тьмы настолько талантливо вписался в свою роль примерного сыночка, что порой Нарьяна ловила себя на мысли, что действительно воспринимает Мартина как обыкновенного подростка. У них даже установились почти родственные отношения, Нарьяна исправно выполняла роль заботливой тётушки, а парень относился к отцовской женщине с уважением и терпимостью. Нет, разрушать эту семейную идиллию своими подозрениями ведьма не собиралась.
В отличие от Варда, который потонул в нирване блаженного покоя, Мартин, напротив, пребывал в состоянии бурного восторга. Трудно сказать, почему именно отсутствие отца делало в представлении мальчика его жизнь неполноценной, однако с самого раннего детства сия несправедливость отравляла его душу чувством обиды и жалости к себе. Это при том, что Мартина постоянно окружали трое неординарных мужчин, для каждого из которых он последовательно пытался стать сыном. Увы, ни один из мужчин так и не соизволил принять его щедрый дар.
Джарет откровенно недолюбливал своего ученика, считал его обузой и терпел только по долгу службы, да ещё потому, что хотел угодить его матери. Атан-кей с самого начала видел в Мартине не ребёнка, а своего будущего собрата, потому что для Творцов возраст не имеет значения. А Магистр, хоть и усыновил похищенного мальчика, но на самом деле Мартин был для него даже не человеком, а просто призом в его игре за господство Ордена. Разобраться в мотивах взрослых ребёнку, разумеется, было не под силу, а потому он подсознательно начал винить во всём себя. Даже фантастические способности будущего Творца не смогли поколебать его уверенность в собственной ущербности.
Встреча с Вардом изменила всё, Мартин словно расцвёл под любящим взглядом отца, как распускаются почки весной под лучами солнца. Он был готов сделать для отца всё, что тот пожелает, и теперь ему даже не требовалось поощрения в виде слов благодарности или одобрительной улыбки, достаточно было просто осознания, что задание Варда выполнено. А заданий было немало, Мартин практически сделался центровой фигурой миссии по возрождению Ордена.
Хотя Варду и досталась роль главного героя той пьесы, которую бессмертные замутили для своих преследователей, но всю работу за кулисами делал именно Мартин. Это он осуществлял перемещение действующих лиц на сцене, он же страховал Варда во время его агитационных спектаклей, оставаясь невидимым для зрителей, а ещё Мартин устраивал демонстрации магических фокусов, чтобы окончательно заморочить ошалевших загонщиков, и устанавливал защиту от трансгрессии на их захваченные базы. Роль Ласара сводилась всего лишь к связи с разбросанными по миру бессмертными и участию в представлениях Варда в качестве приманки для загонщиков, что, впрочем, было едва ли ни самой опасной частью операции.