– А зачем уму что-то там интерпретировать? – последовал следующий вопрос.
– Язык, на котором говорит сознание, отличается от языка ума,– учитель удовлетворённо кивнул, поощряя моё любопытство. – Уму доступны визуальные образы, звуки, ощущения, чувства, мысли, слова наконец. А язык сознания – это вибрации.
– Давно хотел разобраться с этими вибрациями,– я недовольно поморщился. – Эзотерики постоянно используют этот термин: тонкие вибрации, грубые вибрации, повышение уровня вибраций и так далее. Это что, просто синоним слова «энергии»?
– Энергии – это тоже вибрации,– загадочно произнёс мой гуру,– только более тонкие, чем, скажем, эта кружка,– он взял со стола свою кружку и покрутил перед моим носом. – Ты ведь уже знаешь, что сознание постоянно проявляется в различных формах. Эти проявленные формы обратно растворяются в сознании. Цикл проявление-растворение – это и есть единичный элемент вибрации. Сознание никогда не находится в покое, оно постоянно проявляется, а значит, вибрирует. Частота этих вибраций как раз и определяет то, как наш ум проинтерпретирует ту или иную проявленную форму.
– Ага,– обрадовался я,– получается, что высокочастотные вибрации – это всякие там энергии, а низкочастотные – это материальные предметы, типа чашки.
– В целом, верно,– согласился Макар,– но с некоторой оговоркой. В мироздании не существует ни одного целого проявленного явления, все явления и объекты составные. Поэтому мы не можем говорить о какой-то одной частоте вибраций, присущей, скажем, кружке, скорее, тут речь идёт о спектре. В теории наш ум должен самостоятельно интерпретировать каждый такой спектр, но на самом деле мы пользуемся штампами, навязанными нам извне.
– Значит, когда младенец только рождается, он ещё способен сформировать иную картину мира,– самоуверенно заявил я,– а родители навязывают ему шаблоны социума.
– И опять ты прав только частично,– Макар одобрительно похлопал меня по плечу. – Все эти шаблоны ум начинает считывать ещё в посмертии. Так что никуда нам не деться от социума.
– Весёленькая картинка,– я невольно передёрнул плечами,– получается, у нас нет никаких шансов послать этих пастухов лесом. Обложили нас со всех сторон, даже помереть спокойно не дают.
– Да, их власть принимает в последнее время угрожающие масштабы,– согласился учитель. – Похоже, болезнь побеждает сопротивление организма Демиурга. Свободных людей, способных мыслить самостоятельно, остаётся всё меньше.
– И что же будет? – уныло спросил я. – Мир превратится в скотный двор?
– Скорее всего, Демиург такого сценария не допустит,– несмотря на оптимистичное содержание этого заявления, голос Макара прозвучал мрачно, как будто он зачитывал приговор. – Увы, не каждую болезнь можно победить безобидными травками, иногда требуется хирургическое вмешательство.