«Вот, наверное, какой он, вечный покой», – сонно думаю я.
Я поворачиваю голову к своему спутнику:
– Лоран, а скажите, где мы? Что это: рай, ад?
Граф небрежно кидает вожжи на колени, и лошади, словно хорошо зная дорогу, все той же рысью бегут по аллее. Он достает сигару и закуривает:
– Это сложно объяснить, детка, но ты поймешь, ты же – умница. После того, как мы …переходим в мир иной, как у вас там говорят. Мы не попадаем сразу в рай или ад, хотя они существуют. Может быть несколько не так, как пишут в книгах. Ну, например, рай. В раю не сидят на пушистых облаках в белых одеждах и не играют на арфе. Это такой же мир, только, наверное, в сотни раз красивее. Там, в этом мире нет лжи, нет зла, там у каждого есть свой маленький кусочек, где он может побыть один и надо многим подумать. Это – то место, где душа каждого, туда попавшего, может отдохнуть и залечить раны, полученные на земле. Там не встретишь равнодушия или непонимания. Все живущие там, обретают покой. Мы все становимся его частицами, его неотъемлемой частью. Мы купаемся в Свете, он делает нас счастливыми. Отсюда и появляется наш рай.
– И вы живете там?
– Да, Кристина, я живу там. У меня там свой маленький мир. Уже очень давно со мной те люди, которые были мне дороги на земле. – Лоран задумчиво улыбается. – Там в моем доме на берегу теплого круглого озера, всегда горят свечи, там, в полутемной гостиной лежат мягкие красные ковры, по ним часто бегает моя дочка. Там, на третьем этаже, у меня есть свой маленький кабинет, окна которого выходят на острые заснеженные вершины гор. А еще там есть большой стол из красного дерева и любимое мое кресло. Этот стол завален книгами, моими рукописями. И часто по вечерам, когда я пишу что-то при свете свеч, моя жена тихо подходит ко мне, ставит на стол чашку горячего ароматного кофе, садиться на большую старую софу, и мы молчим. Просто смотрим в пустоту и молчим. И это счастье!!! У каждого там оно свое. Но мы также можем встречаться с другими людьми, если захотим.
– А где же Бог? Ты видел его?
– Его мало, кто видел, но он точно есть. Он где-то высоко, высоко в небе. Он любовь, которая наполняет нас, он покой, которым мы дышим. Он есть, и все мы его дети. Пусть иногда и непослушные, но все же – его. И он готов простить и принять многих, действительно раскаявшихся в своих грехах… многих… но всех.
Я осторожно поднимаю на него глаза и в душу цепко начинает пробираться страх. Выражение лица Лорана утрачивает мечтательность:
– Есть еще ад, Кристина. Туда попадают значительно реже, но все же, он есть.