Вероника снова возвращается ко мне и говорит мягко, сменив тактику:
— Ты им звонила?
Я мычу в ответ: «Нет».
— Писала?
Снова мычание.
— Давай так, ты им напишешь, встретишься, все прояснится. И либо вы будете вместе долго и счастливо, либо ты начинаешь новую жизнь, и во втором случае ты идешь со мной в клуб сегодня, завтра и послезавтра в любой день, в какой я захочу. Договорились?
Я скидываю одеяло и смотрю на подругу. За месяц не было ни одного дня, когда бы я не хотела написать им. За этот гребанный месяц, я печатала и удаляла десятки сообщений, но ни разу я не нажала кнопку «Отправить». Я надеялась, что они до сих пор не удалили приложение и следят за мной. На улицах я выглядывала серебристый седан, который мог следить за мной, я надеялась, что они продолжают приглядывать за мной, но ничего подобного. Мои проклятые сталкеры будто испарились.
Со временем какая-то часть меня стала соглашаться с Катрин, Грегори и миллионом людей, поддерживающих традиционные семейные ценности. Наверное, от этих мыслей сердцу становилось легче, но когда рассудительная Оливия теряла над собой контроль, все повторялось снова — набранные и не отправленные сообщения, слезы и тоска. В минуты отчаяния я дважды приходила к их дому. Внутри не горел свет, на сигнал домофона никто не ответил. Во второй раз у дома висела табличка «For sale». Они съехали и дом продается. Приходить туда в третий раз, чтобы застать там другую счастливую семью или влюбленных молодоженов было слишком больно. Этот дом с его видом из окна, с неприлично большой кроватью навсегда останется в памяти.
— Быстро бери телефон и звони, не можешь звонить, пиши, только делай это прямо сейчас! — говорит Вероника безапелляционно.
Я послушно беру телефон, соглашаюсь на ультиматум, хотя в душе я будто все это это время ждала этого. Звонить им я не решаюсь, их голос… я просто не вынесу услышать снова, как Оуэн просит меня уйти. Проще написать сообщение. Открываю приложение. Аарон был в сети семь часов назад, Оуэн — три часа назад. Думаю, кому из них написать, и лучшим решением кажется создать новый чат. Добавляю их и пишу.
Я: «Привет. Мы можем поговорить?».
Вероника уходит в ванную, чтобы нанести макияж. Она возвращается, на губах легкий блеск, на веках роскошные стрелки. Точеные скулы идеально подчеркнуты, она поколдовала кистью, и теперь нос кажется чуть острее, от этого все лицо выглядит дерзким, но не чересчур. Я снова думаю о том, что ей пора снимать бьюти-блог. У нее столько косметики, она знает все бренды, прекрасно красится, умеет держаться перед камерой. Я говорила ей об этом несколько раз, но она постоянно отмахивается и продолжает работать в клубе. Теперь она там администратор.