Прошло семь лет. В семье Ветровых теперь было трое детей. Двойняшки Игорь и Лидочка родились весной шесть лет назад, а в этом году уже собирались в школу и жутко радовались, что теперь вместо садика будут ходить к маме на работу. Когда-то давно Сергей пристроил Дарью учителем биологии. И теперь она твердила, что именно этим ей и надо было заниматься. Ей жутко нравилось учить детей.
Суровый северный край с тайгой, болотами и круглыми, словно чаши, озёрами пришёлся неожиданно женщине по душе. Она полюбила это место, хотя, часто бывало, и о чём-то тосковала, тогда её тёмные выразительные глаза поддёргивались пеленой грусти. Может, именно поэтому она и не хотела отсюда уезжать, надеясь где-то в глубине души, что снова откроется проход, приведший её сюда. И пусть уйдёт не она, проросшая здесь корнями, а Лина. Внутри не отпускало чувство вины, что она украла чужого ребёнка, которого, возможно, ищет Вилора. Сейчас Дарья даже боялась предположить, что случилось бы с ней, забери кто её детей.
Только два человека на Земле знали правду о том, что они с приёмной дочерью не дети этого мира — муж и свекровь. Зинаида Павловна долго не могла понять, что было не так с женщиной, что стала женой её сына. Выдала их всё же Лина, после того как провалилась в колодец. Сначала она сообщила, что видит свечение, потом достала из кармана ящерицу, удивительного золотисто-оранжевого цвета, которая вела себя так, словно была разумная. Пожилая женщина не выдержала.
— Дарья, — обратилась она к женщине на следующий день, когда Сергей с Линой ушли в магазин, — можно с тобой поговорить?
— Конечно, — улыбнулась та, она ещё не отошла от новости, что беременна.
— Вы откуда?
Улыбка медленно сползла с Дарьиного лица, и она настороженно уставилась на свекровь.
— В смысле?
— В прямом, девочка. Я же не слепая и всё вижу. Я бы ещё съела твой странный выговор некоторых слов, но Лину я никак не могу переварить.
Дарья бросила бельё, которое развешивала на верёвке, и тяжёлой походкой направилась к скамье, что стояла в тенёчке у стены дома. Опустилась на разогретую летним днём древесину и уставилась перед собой неподвижным взглядом. Она всё ждала, когда Зинаида Павловна начнёт этот разговор, решая для себя рассказывать ей или нет. Та терпела, надо отдать ей должное, очень долго. Но последнее происшествие вывело её из себя. «Рассказать ей полуправду? — лихорадочно думала Дарья. — Сказать, что нашла ребёнка? А поверит? Вряд ли». И рискнула, зная, что женщина очень любит Лину и вреда ей не причинит.