Катарина пришла в себя и продолжила изучать книгу Петуньи, штудируя ее от корки до корки. Она понимала: – подготовка крайне важна. Габриэль пропадал в спортзале, обнаруженном им в соседнем крыле дома. Девушка ехидно ухмылялась, ведь дом пытался восстановить фигуру ее исхудавшему за время просиживания в библиотеке мужчине.
Кот снова исчез, наводя ее на размышления. Отчего-то девушка не сомневалась, что он намекает ей, чтобы она последовала за ним. Но ей не хотелось погружаться в тайны «параллельной», морально она не была к этому готова.
Катарина сидела в полюбившемся ей камином зале и прислушивалась к тому, как Габриэль тяжело дышит, выполняя очередное упражнение. Теперь, когда они с домом стали неразделимы, на некотором ментальном уровне она слышала, чувствовала и осязала все, что происходит. И не только в доме, а даже во всей долине, вплоть до ближайшего города – Фибурга.
Она вновь стала копаться в моментах прошлого, отматывая воспоминания, записанные энергией дома на невидимый сервер: ее взгляд затуманился, зрачки покрылись еле заметной пленкой. Девушка дважды прокрутила первую встречу Черы и колдуна, неприятный разговор, а затем наблюдала, как жила ее бабушка.
Чера быстро развивалась, становилась сильнее, но и необузданнее. В какой-то момент она поняла, что теряет себя. Энергия дома поглощала ее, и она уже не могла контролировать его силу. Дошло до того, что она нанесла вред своей матери, отбросив ее на несколько метров, только пожелав. После этого случая Чера начала искать способ обрести контроль. Попытки проваливались, и она совсем перестала выходить на улицу.
Наступил канун Рождества. Дом совершенно озлобился, устраивая из своих коридоров непроходимые лабиринты, и Чера решила покинуть его на время. Она собрала сумки и отправилась на праздники к своей семье. А когда вернулась, сила и связь с домом были у нее под контролем, и выглядела она иначе: не такой пропащей и дикой.
Катарина вышла из воспоминаний, истратив слишком много энергии. На вылазки уходило больше, чем она планировала, и девушка старалась действовать осторожнее.
– У Черы была мать, которая за нее беспокоилась. А моя ни разу не позвонила мне с тех пор, как я уехала, – заворчала она, потирая раскалывавшиеся виски.
Дом мгновенно впитал ее усталость, и она, подзарядившись, встала с кресла, разминая затекшую спину. Катарину волновало, что она истощается в воспоминаниях. Это было странно, ведь после таких вылазок дом сам же ее и восстанавливал. Бабушка когда-то наложила заклинание на книгу, чтобы ее сложно было прочесть, и могла то же самое сделать с памятью дома. «Так в духе Черы», – подумала Катарина и улыбнулась своим мыслям.
