Катарина сразу его узнала. Он был моложе, красивее. Лина не замечала, как он смотрит, как рыщет глазами. Она рассказывала ему обо всем, не замолкая: о предках, об истории семьи, и даже открыла главный секрет – существование «параллельной». В его глазах, зеленых омутах смерти, ярче полуденного солнца горели огни: уже тогда он был одержим идеей власти. Однако изредка в них мелькало что-то еще: ласковое, доброе, нежное. Так он смотрел на нее.
Катарина курсировала по комнате. Остановившись, она пристально посмотрела на людей, утопавших в поцелуях на бархатном диване. Руки у нее затряслись, виски сдавило, поток энергии ударил сильнее, и она вынырнула из воспоминаний, чтобы глотнуть отвара.
Он любил Лину. По-настоящему. Что же произошло? Девушка вернулась в воспоминания.
Лина прогоняла его, бросаясь сильнейшими заклинаниями. Стены дома пошли трещинами, полы обваливались. Катарина мотнула назад. Лина узнала о его планах. Они были в доме у колдуна. Современный коттедж находился на возвышении. Катарина судорожно оглянулась, рассмотрела дом с высоты, и поняла, что это совсем рядом – в Фибурге. Габриэль сейчас там.
Она хотела выйти из воспоминаний, но они не отпускали, проигрывая сцену расставания. А после показали ей Лину, рыдавшую дни напролет, и колдуна, сновавшего, будто тень, у нее под окнами, с разрывавшимся на куски сердцем. Он пытался ее вернуть, и отступил лишь тогда, когда она вышла замуж и родила первенца. Муж поначалу не казался ему преградой, и если бы Лина не покрывала его магической защитой, он давно бы лишил мужчину головы.
Катарина вдруг вспомнила Романа, без усилий покорившего ее сердце, и дом перенес девушку в другое место. Оно было унылым, потрескавшимся, но не таким убогим, как сейчас. «Наверное, все изменилось, после его смерти. Да и кому понравится, что тебя хотят уничтожить и создают годами противоядие?» – думала она о попытках Стива уничтожить переход.
Роман сидел на кровати и гладил пальцами их свадебную фотографию. Стив вошел в комнату и присел на край.
– Когда ты расскажешь ей, сын? – повесил он нос. – Невозможно разрываться всю жизнь на два мира. Дети появятся, что будешь делать?
– Мы уже говорили об этом. Она никогда меня не поймет. В лучшем случае, я буду для нее сумасшедшим, – отложил он фотографию.
– Любит – поймет! – настаивал отец.
– Это лишь мечты. В реальной жизни все сложнее. Колдун не дает передышки. Я подумываю уехать и увезти ее, пока он не угомонится. Хотя бы на время, – говорил он устало.
Катарина поняла, что разговор состоялся незадолго до его смерти. В груди у нее снова кольнуло, дыхание перебилось. Воспоминание таяло, и она нехотя вернулась. Отвар не дал ей упасть в обморок, сохранил в сознании. Солнце уже встало и выглядывало из-за облака. Кряхтя, девушка переместилась на кровать, не чувствуя под собой пола.