База была огромной, и она старалась не позабыть, в каком крыле видела Мартина, надеясь вернуться за ним. Наставник показал ей основные места: столовую, зону отдыха, зону тренировок. Затравленного вида люди, смотрели на нее исподлобья. Некоторые шептались, другие – выглядели опасно. Прайс закончил экскурсию возле комнаты с металлической дверью и круглым окошечком, больше похожей на вход в каюту круизного лайнера.
– Отдохни. Тренировка будет рано утром. Дверь блокируется, как только зайдешь. Располагайся, —заискивающе подмигнул он, закрывая за ней дверь.
Комната была очень маленькой, но чистой. На тумбочке лежала книга. О удивление! Человеческая Библия! Катарина расхохоталась, взяв ее в руки.
Она рухнула на кровать, показавшуюся ей мягкой периной после нескольких дней, проведенных на холодном полу. А затем попробовала колдовать, произнося исцеляющее заклинание. Тело нестерпимо чесалось, повреждения исчезли, кожа стала бархатистой как у младенца. Ее мало интересовало, как она смогла обойти защиту, и не подала вида, что сотворила, опасаясь наличия камер.
Катарина понимала, что ей снится сон, но все равно не могла избавиться от терзаний. Мартин был окружен чернотой и весь в крови звал ее на помощь. Его лицо изменило черты: он стал Габриэлем и взорвался. Куски мяса разлетелись, прилипая к ее одежде и стенам. Девушку прошиб озноб, и она завертелась в кровати.
Катарина подскочила от звука сирены, содрогавшей визжанием комнату. Дверь автоматически отворилась, и коридор заполнился людьми, бредущими куда-то. Она решила плыть по течению, последовав за толпой, и таким образом достигла душевых. Холодная вода смыла с нее бремя дней заключения в клетке и очистило разум. После водных процедур стало двинулось вновь, но уже оживленней. Кто-то еле слышно беседовал, кто-то предпочитал держаться на расстоянии. Может быть ей казалось, но люди откровенно ее разглядывали. Чувство напомнило девушке детство, отверженность, одиночество, и злобу сверстников. Она проглотила ком в горле и решила не обращать на это внимания.
Оказавшись в просторной столовой, Катарина встала в очередь с подносом в руках. Пахло отвратительно, но ей нужны были силы для предстоящей тренировки, – чем бы она ни была. Очередь тянулась через весь зал и продвигалась медленно, сонно, как и повара, раздававшие еду. Позади раздался шепот: – Эй! Колдунья?
Она обернулась и взглянула в лицо мужчине лет пятидесяти. Оно было испещрено шрамами, из уха у него свисала золотая серьга, верхние зубы неестественно выпирали, лысина блестела в свете помещения.