– Ты расскажешь отцу? – втянул он шею.
– Ему незачем забивать себе голову пустяками.
– Я чувствую что-то с тех пор, как ты приехала. Оно сильное. Кто ты такая? – прошептал Ленц, оглядываясь по сторонам.
– Завтра мы с Мартином возвращаемся домой. У нас нет времени, чтобы все, как следует, выяснить. Ты должен отправиться с нами, – запнулась она, осознавая, что именно делает. – Скажем отцу, что едем отдыхать, и попросим отпустить тебя с нами, – парень неуверенно кивнул.
Отец вернулся, и остаток дня они провели за прогулкой по магазинам, утомившей всех кроме Катарины. Дома она сообщила Мартину о своих планах, а за ужином подняла вопрос о путешествии. Когда речь зашла о Ленце, у отца изо рта вывалился кусок тефтели, Вета поперхнулась. Естественно, мать была против.
– Мам, я устал от города и хочу отдохнуть. И еще это шанс лучше узнать сестру. Мы же семья, как-никак, – пожимал он плечами.
У Веты закончились аргументы и ей пришлось согласиться. А отец был на седьмом небе от счастья, ведь его семья наконец-то стала походить на настоящую.
Они засобирались на вокзал. Вета кудахтала и хлопотала вокруг сына, бросая на Катарину боязливые взгляды. Всучив ему телефон, она наказала звонить каждый день. «Представляю что будет, если он забудет набрать этой курице», – думала девушка, незаметно улыбаясь.
Поезд быстро доставил их в Фибург. Она уже ощущала ликование своей долины, и ее переполняли эмоции дома, которые могли бы обескуражить неподготовленного человека.
Ленц всю дорогу молчал. Мартин вел машину по жутким серпантинам, и парень зеленел всякий раз, как его взгляд случайно падал на бескрайнюю пропасть. Горы поднимали давление в ушах и их периодически закладывало, но вскоре на горизонте показался заветный дом, который был рад гостю. Катарина поцеловала Мартина, и он отправился к дому первым, прихватив с собой вещи.
– Подожди-ка, дружок, – выставила девушка руку, останавливая Ленца, – сначала о птичках. – Парень приподнял брови. – Дом непростой. Ты и сам скоро поймешь. Без истерик, договорились? То что ты почувствовал – особая энергия. Она есть в доме. Я хочу, чтобы ты дал мне клятву, что никогда и никому не расскажешь о том, что увидишь или услышишь здесь, – серьезно сказала она.
– Клянусь, – ответил уверенно Ленц, и ладони у него нестерпимо зажгло. Она взяла его за руки: боль прекратилась, оставляя на память небольшие отметины в виде восьмерок.
– Клятва произнесена. Нарушишь, испытаешь невообразимую боль, если не хуже, – предупредила его Катарина.
Стены пели от радости, но ей приходилось сдерживаться, чтобы не спугнуть парнишку: золотые лучи могли сделать из него заику. Настроение стало раздражительным, омрачая радость возвращения. Мартин нашел ее в каминном зале и поцеловал в шею, снимая появившееся напряжение.