— Скажи что-нибудь, Тальвада, — попросил мужчина и, чтобы как-то подтолкнуть женщину, ласково перехватил ладонь у своего лица. Поднес к губам, потерся о пальцы.
— Я ждала тебя, Вальдриссан. Я так долго тебя ждала, — открыто призналась женщина.
От её интонаций у темного эльфа перевернулось сердце. Он поймал голову женщины в ладони. Потянулся. Тальвада начала вырываться:
— Не нужно, — попросила с болью. Ей хочется, Вальдриссан знал. Хочется поцелуя. Тысячи поцелуев и ночей, проведенных хоть бы и здесь, где их никто не найдет, не увидит, где никто не будет мучить её затертым до кровавых мозолей «леди-командор».
Ей хочется. Но она давно вбила себе в голову, что столь отвратительное создание, может вызвать у него только ощущение мерзости. И переубеждать Вальдриссан не хотел. Потому что иначе Тальвада начнет упираться в свою правоту. Чтобы доказать её, она скинет маску, скрывающую половину лица. А потом и еще что-нибудь. И правда, которую они отказываются признавать, станет неоспорима.
Вальдриссан не хотел. Но отстраниться после столь долгой разлуки — да кто это выдержит?
Мужчина притянул эльфийку и поцеловал. Неглубоко, долго, немного вкривь — ибо металлический аксессуар на лице Тальвады закрывал левый уголок губ.
Эльф замер, ощущая, как напряжение свело все его тело от пят до макушки. И все-таки сорвался, качнувшись. Разорвав поцелуй, крепко обнял, сминая. Он прижимал Тальваду, словно пытался воздержаться от близости с ней, цепляясь для этого за неё же. Хватался, как хватаются за торчащий сук или корень, на краю обрыва, на который возлагают последнюю эфемерную возможность спастись из пропасти.
Голова женщины примостилась у него на плече. Чтобы ей было удобнее, Вальдриссан просел в коленях, ощущая теперь горячее дыхание у шеи.
— Ты шел очень долго, — шепнула командор.
— Не я. — Тальвада услышала, как мужчина улыбнулся. — Твой гонец. Я сорвался сразу, как получил зов. — Он отстранился совсем немного, чтобы заглянуть в серые, почти прозрачные глаза, в которых осталось так мало былого огня. Он помнил их еще насыщенно карими. О, Таренгар Неумолимый! Пустота выжрала её всю, выпила, словно яйцо через соломинку, оставив лишь хрупкую опустошенную скорлупку. Подует ветер — и она треснет. Заденет кто неосторожной рукой — и сломается.
— Я хоть раз не отозвался? — Спросил Вальдриссан.
— И это пугает меня больше всего, — отозвалась Тальвада вместо прямого согласия.
— Другое дело, — коварно оскалился мужчина, — что ты всегда говоришь, что меня не хватает надолго. Тц, совсем не считаешься с моим возрастом, чертовка, — наигранно ворчливо пожаловался эльф. — Что я тебе, мальчик по вызову?