— Полагаю, многие заметили.
Женщина усмехнулась:
— О, особенно я! Поверь, когда ты оказываешься на собрании командоров единственной женщиной, все пялятся на тебя, будто ты зеленая. Когда нас было двое, все выглядело вполне естественно.
Сагимор коротко усмехнулся, но в целом шутки не оценил. Данан отбросила веселье:
— Слышал что-нибудь?
Эльф немного наклонился вперед. Оперся локтям о стол, подпер голову пальцами. Его взгляд блуждал, и Данан понимала, что мужчина пытается припомнить все обрывки фраз, случайно брошенные слова или мелькнувшие в сплетнях события, которые хотя бы косвенно могли бы ответить на вопрос Данан. Затем поднял на женщину взгляд и качнул головой:
— Увы.
Данан выдохнула глубокий вдох.
— Тальвада не из тех, кто пропускает ежегодные посиделки в Талнахе. Хотя бы ради того, чтобы подколоть Первого Смотрителя, она точно явится. Если узнаешь что-нибудь, пришли весточку.
— Не вопрос.
Данан распрямилась, разминающим движением отвела назад плечи, чуть запрокинула голову. Потом вовсе откинулась на спинку кресла.
Есть вещи, в понимании недоступные никому, кроме смотрителей Пустоты. А есть вещи, даже среди смотрителей доступные только единицам. Данан могла сказать наверняка, что её объединяла с командором Тальвадой, отнюдь не только принадлежность к женскому полу.
Когда шесть лет назад на вершине павшей Цитадели Тайн Темный архонт был повержен, Тальвада поднялась к Данан и стояла рядом с ней, пока чародейка не успокоилась. В каждом слове, сказанном тогда Тальвадой, во весь рост встала безжалостность истины, от которой Данан так и не смогла не спрятаться.
«Тот, кто принял в себя Пустоту исчадий, становится человеком, похожим на монстра. Но тот, кто принял в себя Пустоту архонта, становится монстром, похожим на человека».
Среди всех ныне живущих смотрителей, Тальвада была единственным ветераном сразу двух Пагуб. Она знала об архонтах больше всех, и точно не стала бы недооценивать важность встреч в Талнахе, по сути, пренебрегая долгом.
Сагимор наблюдал за женщиной, опасаясь, как бы она ни начала жаловаться. Ей, Данан Таламрин, это бы не пошло. Он хотел спросить: «Устала?», но сдержался. Подобный вопрос действительно может подтолкнуть командора к ненужной в их общении личной откровенности. Поэтому эльф спросил нейтрально:
— У тебя все в порядке? — Если Данан захочет, то сама расскажет что-нибудь, и вряд ли опустится до нытья: вопрос ведь вполне обыденный. А нет — так и ладно.
Данан всмотрелась во внимательные глаза мужчины, блестящие, как два ограненных сапфира в бликах пламени. Сагимор не мог сказать наверняка, что она чувствует из-за присутствия Пустоты архонта в жилах. Не мог даже представить. Но, разглядывая выражение мужских глаз, чародейка видела: Сагимор, в отличие от многих, по крайней мере, знал: она действительно несет в себе необратимый след древнего зла.