Войдя вовнутрь, она замерла от увиденной красоты. Не было в мире ничего удивительнее и прекраснее. Внутренние стены храма были выложены из голубых плит с вкраплением белых сверкающих камней. Камень излучал бледный свет, который заполнял все кельи и длинные коридоры храма. Маму провели в маленькую комнатку, единственным убранством в ней был топчан, поверх которого лежал туго набитый матрас. Мама не увидела одеяла и подушек, покрутилась, осматривая маленькое пространство в поисках необходимых для жизни вещей, и не найдя ничего, удивлённо посмотрела на девушек. Они вначале не поняли, что её не устраивает, а когда она объяснила, рассказали, что все блага должна получать верховная жрица, а они лишь её прислужницы. Мама пока ничего не понимала, и девушки посоветовали ей отдохнуть и поспешили уйти, сославшись на то, что у них много других обязанностей.
Когда они ушли, мама присела на лежак и по привычке повернула голову в сторону, где в её старом доме было окно. Но её взгляд натолкнулся на голубые стены кельи. На неё разом навалилась тоска по родному краю и родителям. Она прилегла, поджав ноги, закрыла глаза и, как ни странно, уснула.
На следующее утро её разбудили. Хотя сложно сказать, было ли это утро, от монотонного сияния голубого камня вокруг маме казалось, что время остановилось и замерло на каком -то одном мгновении. Девушку, разбудившую маму, звали Мин, она вначале чуть с опаской посматривала на новую жрицу, но вскоре её страхи улетучились, и она без умолку стала рассказывать, чем жрицы занимаются весь день. Вначале Мин показала маме множество комнат, в которых оказалось всё необходимое для жизни. В одной из них в стенах были сделаны ниши, и в них лежала одежда. Подойдя к нише, где лежали платья, жрица взяла верхнее и подала его маме со словами:
- Здесь находится вся необходимая нам одежда. Каждое утро мы приходим и берём себе тунику, а потом отправляемся в купальню.
Она вышла из гардеробной и направилась в комнату, расположенную рядом. Мама следовала за ней, но на пороге замерла от восхищения. Синева вод озера, расположенного в небольшой пещере, околдовывала. Мама даже представить не могла, что в холодных и однообразных каменных стенах может скрываться живой и тёплый источник жизни.
Я тогда спросила у мамы: «Почему же стены там холодные и однообразные? Ты говорила, что там очень красиво».
Она, вздохнув, отвечала, что красота храма завораживает лишь вначале, а затем приходит понимание, что ты находишься в ледяной бесчувственной ловушке. Стены давят на тебя своим холодным однотонным мерцанием. И как бы ни был красив мир шестой параллели мира, душа с каждым днём всё больше рвалась в родные края. Внутри разрасталась грусть и тягучая тоска по родному миру. Как же маме не хватало рассветов и закатов, ветра, играющего с листвой деревьев, пьянящего запаха трав и звука дождя. Лишь ночное звёздное небо утешало ненадолго её тоску.