26. Ник
Ноа выключила телефон? Я ничего не понимал и уже начинал беспокоиться… старался не доводить свое состояние до того уровня, который не столько помогает, сколько вредит. Рядом находилась сестренка, Энн привезла ее вовремя, как мы и договаривались, и я радовался, что Мэдди будет только моей. Я никому не позволю испортить себе эти дни. Мэдисон – мой гномик, и она будет счастлива, а Ноа… лучше думать, что ее мобильник разрядился.
– Ник! – пронзительно крикнула Мэдди, привлекая мое внимание.
Я обернулся. Мы были в Санта-Монике, в зоомагазине. Я всегда рассказывал Мэдди о здешнем пляже, о достопримечательностях, о том, как дети катаются на колесе обозрения и смотрят с высоты на океан… Однако младшей сестренке, в отличие от любого нормального ребенка, были интересны аквариумы с моллюсками и другими морскими тварями.
Я подошел к малышке.
– Мэд, если дотронешься до них, они могут поранить тебя, – предупредил я.
Мы были в той части магазина, где продавали морских обитателей. Я схватил Мэдди за талию и выволок наружу. Стемнело, и я начал задаваться вопросом, в какое именно время маленькой девочке надо поужинать и лечь спать.
– Замерзла, гномик? – спросил я, снял куртку и нагнулся, чтобы надеть на нее.
На пухлых губах Мэдди появилась лукавая улыбка.
– Ты рад, что я тут? – спросила она: судя по ее невинным глазам, мой ответ волновал ее больше, чем следовало бы.
Я улыбнулся, застегивая молнию куртки. Она выглядела как крошечный призрак в моей верхней одежде, которая почти касалась земли, но это было лучше, чем если бы она заболела.
– Ты рада? – спросил я, засучивая рукава куртки.
– Конечно, Ник! – сразу ответила она. – Ты мой любимый брат, я тебе говорила?
Я рассмеялся. Как будто у нее были еще братья!
– Нет, не говорила, но ты тоже моя любимая сестренка, и это прекрасно, правда?
Улыбка, которой она одарила меня, разбила мое сердце.
– Прокатимся на колесе обозрения? – предложил я, и вопль Мэдди подверг риску мои барабанные перепонки.
На набережной было полно семей, а шум прибоя побуждал остаться возле океана и никогда не уходить. Закат потрясал своим великолепием, и едва я собрался вытащить телефон, чтобы попытаться связаться с Ноа, как буквально почувствовал присутствие Рыжей. Я разглядел ее в толпе. На ее лице сияла широкая улыбка, впрочем и на моей тоже.
– Эй, Мэдди! – позвала девочку Ноа.
Я ошалел. Ноа была ослепительная, но она всегда была такой. Мэдди завертела головой и не помедлила ни секунды.
– Ноа! – воскликнула она, и я расхохотался, увидев, как Мэдисон побежала к ней.