– Можно?.. – спросила она.
Я протянул руку, она бережно взяла мое запястье и повернула, изучая тату. Затем принялась неторопливо обводить кончиком пальца чернильную надпись.
Я почувствовал озноб.
– Мне нравится, – сказала она наконец и пристально посмотрела на меня.
Мое дыхание замедлилось, я потерялся в ее взгляде. Почему так сложно любить ее? Если бы она позволила, мы бы стали идеальной парой, если бы Ноа была лишена страхов, я любил бы ее без всяких сомнений и оговорок.
Я нежно притянул ее к себе, однако она решительно остановила меня. Она на миг опустила голову, и у меня создалось впечатление, что ей трудно дышать. Неужели ее сердце разбито?
– Мы всегда делаем одно и то же, Николас, – пожаловалась она, глядя на меня исподлобья.
– Что делаем? – переспросил я, стараясь говорить спокойно, чтобы не испугать ее.
Ноа отвела взгляд и уставилась вперед.
– Нельзя просто поругаться по телефону, а потом приехать за мной как ни в чем не бывало, поцеловать пару раз и притвориться, что ничего не было.
Я молчал, и она снова повернулась ко мне.
– Я хожу к психологу ради тебя, Ник, занимаюсь психотерапией, рассказываю о своей жизни незнакомцу ради тебя. Почему ты так взвился из-за сеансов? Дескать, Майкл молод и якобы слишком неопытен, чтобы помочь… А по-моему, дело в том, что ты ревнуешь.
– Ничего подобного, Ноа, черт возьми, я хочу, чтобы ты была в полном в порядке, хочу лучшего психолога для тебя, а не какого попало.
– Неправда. Ты хочешь контролировать все, Николас, но есть вещи, которые тебе неподвластны. Я сама приняла решение: я общаюсь с Майклом, рассказываю ему о своих проблемах и доверяю ему. Но тебя, похоже, беспокоит только то, что психолог – мужчина. Но парни – повсюду, ты не можешь изолировать меня! Наверняка ты бы так не отреагировал, если бы специалистом оказалась женщина.
– Я хочу только лучшего для тебя, Ноа, и чтобы тебя вылечили!
Ее глаза широко раскрылись от удивления и взглянули на меня с болью.
«Дерьмо».
– Вылечили? – повторила Ноа тихим срывающимся голосом. Не дав мне времени задержать ее, она открыла дверь, выскочила из машины и бросилась наутек.
Я вышел из салона так быстро, как мог. Когда догнал ее, она уже набирала чей-то номер.
– Кому ты звонишь? – спросил я, подходя к ней вплотную.
Ноа посмотрела на меня. По ее щеке катилась слеза. Я попятился и сглотнул.
– Ноа… я не это имел в виду… – начал я примирительным тоном.
– Отойди, – приказала она, прижав телефон к уху. – Я не больна, Николас, не могу поверить, что ты это сказал.
«Черт, дерьмо!»
Я шагнул к Ноа.
– Ник, отойди!