Николас сердито покачал головой и крепко взял меня за руки.
– Нет, – решительно заявил он.
– Николас, я пойду, тебе незачем с ней видеться.
Парень шумно вздохнул.
Я поняла, что дело плохо и обратилась к Софии:
– Не подпускай его туда.
Прежде чем Ник успел что-либо сделать, я выскользнула из его рук и побежала через весь зал.
Когда я приблизилась к двери, до меня донеслись приглушенные возгласы. Уилл, мать и Анабель выясняли отношения? Несколько мгновений я колебалась, не могла решить, входить или нет, но, вспомнив о маме и ее встревоженных глазах, поняла, что надо действовать… она нуждалась во мне, ведь миссис Грасон была на многое способна.
Я осторожно открыла дверь, и все трое – отчим, мать и Анабель – посмотрели на меня, отвлекаясь от спора.
Анабель стояла у окна и явно наслаждалась «беседой». Уильям, казалось, вот-вот упадет в обморок, а мама… она сидела на диване и съежилась, будто хотела исчезнуть навсегда.
– Ноа! Заходи, полагаю, тебе будет интересно послушать, что я скажу, – проговорила Анабель.
Мама поднялась с дивана и загородила меня от миссис Грасон.
– Не смей втягивать в это мою дочь! Даже не думай!
Уильям кинулся к маме и хотел приобнять, но случилось нечто невообразимое: та яростно дернулась и дала ему пощечину. Я застыла как вкопанная. Все произошло настолько стремительно, что я даже не слышала, как дверь за моей спиной распахнулась. Спустя секунду на мои плечи легли чьи-то теплые руки. Ник?
– Хватит с меня! – Мама отвернулась от Уильяма и шагнула ко мне. – Ноа, мы уезжаем. Сейчас же.
Николас встал между мной и мамой.
– Какого черта?
Затем настала очередь Анабель. Она усмехнулась и направилась в нашу сторону. Похоже, ее радовало, что мама ударила Уилла. Я знала, что он был единственным мужчиной, которого моя мать искренне любила, и была ошеломлена.
– Но я просто хочу потребовать то, что принадлежит мне, – сказала миссис Грасон.
Уильям громко расхохотался: он уже пришел в себя и разозлился так, как никогда в жизни.
– Все, что тебе нужно, это проклятые деньги, и теперь, когда ты собираешься развестись с идиотом, которого называешь мужем, ты заявляешься сюда, лжешь, пытаешься разрушить то, что не под силу ни тебе, ни кому-либо еще: ведь я люблю свою жену больше, чем ты можешь вообразить.
На мамины глаза навернулись слезы. Она не шелохнулась и смотрела то на меня, то на Уилла. Ее пальцы тряслись.
Анабель с отвращением взглянула на маму.
– До сих пор удивляюсь, как ты мог годами изменять мне со вчерашней школьницей. Она хотела только, чтобы кто-то спас ее из ада, который она сама же и создала.