–Здравствуйте, сказал я. – Вы не знаете где профессор Рассел? Кронский с ног сбился, который день ищет его..
–Я не знаю – резко оборвал меня Сперанский, не выпуская из рук странный чемодан. Он был явно не рад меня видеть.
–По крайней мере профессор не болен…
–Он не болен, – тихо сказал Сперанский и посмотрел на меня безумными, как мне показалось, глазами.
Всё это было очень настораживающим, в том числе, что Владимир Сперанский не знал где Рассел, но точно знал, что профессор не болен. Я вышел из аудитории. На Айконе включили искусственные сумерки. Сегодня была среда и день был сиреневый. Мягкие фиолетово- коралловые велюровые туманы обволакивали улицы и парки.Прохожие то пропадали в облачной нежной пелене, то вдруг показывались снова. Я совсем забыл про Яю. Это точно было действие вакцины, так как я первый раз в жизни забыл про женщину. Она ждала меня.
–Прошу Вас простить меня..– начал я..
–Не тревожьтесь, Кронский предупредил меня, что Вы задержитесь и я пила пионовый лимонад.
–Не увлекайтесь. На Земле пионовый лимонад запрещен.
–А у нас нельзя любить. Зато можно пить пионовый лимонад сколько хочешь, разве не здорово? К тому же концерт не скоро.
– Не могу сказать. Прежде мне не приходилось сравнивать любовь и лимонад. А что за концерт?
–Владимир и Натали. Они любят бывать здесь, хоть они человекозависимые, удивительно трогательно любят друг друга много лет. Натали прекрасная мама и жена. А Владимир харизматичен, настоящий муж.
Яя округлила и без того огромные глаза, наполненные восхищением.
–Странно, что Вас это трогает, я уж подумал, что вы совершенно чуждый к сантиментам человек.
– С чего бы это? Я делаю до тысячи добрых дел за один йоттабит или год, как Вам угодно.
– Какой в этом смысл, это потребность каждого айконца быть сытым и благополучным, это не зов сердца. Вот, например, Вы же презираете любовь и..
Хоть я говорил очень мягко и доброжелательно, Яя рассердилась и прервала меня достаточно резко:
– Я совершенно не презираю любовь, просто считаю абсолютно неразумной. Если хотите, я даже жалею влюбленных. Потратить свою жизнь на бессмысленные вздохи, так глупо…а вопрос продолжения рода, извините меня, в 26 веке решается элементарно, теперь на каждом углу можно купить молекулу ребенка. Любовь уже лет сто как отнесена к болезни и включена в МКБ под кодом 888, а болезнь надо лечить. Сегодня, к счастью, это возможно. Насчет добрых дел, Вы ошибаетесь- я совершаю их искренне, просто не испытываю человекозависимость. Не имею друзей, чтобы по ним не скучать, не люблю, чтобы не страдать. Это так легко и просто. Вам этого не понять. У Вас симптомы примитивного земного сознания. Не прерывая диалог, мы зашли в кабину BMW и вспарили вверх легко и невесомо над Айконом, укрывшимся пуховым сиреневым туманом. Теперь можно было разглядеть только верхушки и крыши зданий. Я совершенно не собирался на концерт, тем более уже третий день обстоятельства не давали мне времени, чтобы забежать к Морасяве. Он точно расстроится, если узнает, что я уже несколько дней как на Айконе, и до сих пор не навестил старого земного друга. Вообще, Мося был утомительно чувствительным. Мы приближались к Концертному Холлу, который был выполнен из чистейших алмазов в виде кристалла. Алмазные ослепительные здания были еще одной уникальной визитной карточкой Айкона. Айконцы нашли в космосе целые скопления алмазных, рубиновых изумрудных астероидов. Равнодушные к накопительству и себя -украшательству, они использовали драгоценные камни как уникальный строительный материал, а также отправляли гуманитарной помощью на Землю в Фонд Помощи Стяжателям.